– Я же плачу тебе, так? – сказал он чуть слышно.

Ну что тут поделаешь? Купит такой детина дорогую гитару и думает, она сама за него играть будет. Если где и налажает, перегрузит звук – авось никто не заметит.

– Ладно. Смотри!

Лёха крутанул ручку громкости на гитаре и нажал ногой на примочку. В колонке зашумело. Он убрал правую руку с грифа с легким звоном, пробежался пальцами по струнам от низких нот к высоким и вышел на соло. Лёха не тряс волосами, не корчил гримасы, как делают музыканты на концертах; он сидел расслабленно с инструментом на колене, улыбаясь, и даже не смотрел на пальцы, но в звуке было столько страсти и энергии, что ученик вытянулся вверх, как сурикат, заметивший мучного червя. Руки его невольно повторяли на грифе выключенной гитары движения пальцев учителя.

Лёха доиграл соло примерно до середины и эффектно вышел фразой из детской песни про кузнечика. Выкрутил с легким щелчком тумблер на гитаре и выключил усилитель.

– Это все на сегодня, Дима. С тебя как обычно – полторы штуки. Положи на колонку, будь так добр.

Едва он выпроводил горе-гитариста, как раздался телефонный звонок. Лёха посмотрел на экран мобильника и усмехнулся, покачав головой.

– Алё!

– Привет! Слушай, можешь встретиться со мной сегодня? Надо поговорить.

– И только-то?

– Не начинай опять, хорошо?

– Ладно, ладно, не буду… Куда подъехать?

– Можешь забрать меня часика через полтора у «Савеловской»?

– Без проблем, – Лёха зашел в кухню и открыл холодильник. Уставился внутрь. Чего-то хотелось, но он не знал чего. Потрогал упаковку сыра, заглянул за кастрюльку с супом. – А где там тебя искать?

– Я на репетиции, в «Хендриксе».

– А! Тогда понятно.

Наконец решился. Ловко одной рукой отвинтил крышку и зачерпнул пальцем арахисовую пасту из банки. Посмотрел со всех сторон и слизнул, щелкнув языком.

– Я в машине тебя подожду у входа.

– Ладно, давай! – она отключилась.

Лёха был заинтригован. Если не сказать больше.

В полшестого он припарковался у входа на репетиционную базу «Хендрикс» – один из филиалов ада на земле. Спуск в подвал по скошенным ступеням, несколько комнат, обтянутых черной материей. На входе – шеренга резиновых тапок. В нос шибает запах плесени и разбитых надежд.

Добро пожаловать на одну из низших ступеней музыкальной цепочки! Здесь чахнут амбициозные начинания и ничем не оправданное честолюбие. Сколько процентов убивающих здесь время подростков пройдут весь путь и станут музыкантами?

Один? Полпроцента? Торопливое громыхание панка за дверьми, постоянное легкое покалывание в голове от сожалений. «Эй, басист, что мы здесь делаем?»

Лёха играл на этой базе с пятью или шестью группами – в сем нужен хороший соло-гитарист. Многие готовы платить за репетиции. Года три Лёха неплохо этим зарабатывал. В последнее время, к сожалению, денег заметно поубавилось. Что бы там ни вещали с экрана телевизора политики и люди, близкие к власти, о стабильности и величии России, реальная жизнь говорила об обратном. Это бесило Лёху. Он остро нуждался в роскоши и не хотел экономить. Нужен был прорыв, и он чувствовал, что проект с Дэном Цветковым мог принести деньги. «Атолл Бикини», их группа, и технически, и в плане идей была готова к следующему этапу. Он опустил окно и закурил в сгущающиеся сумерки. Хлопнула дверь и, шумно обсуждая какой-то извечный технический вопрос, вышли музыканты. От них валил пар, как будто они пробежали три километра кросса. Лёха узнал двоих из них, и, сделав вид, что занят в мобильнике, отвернул лицо в сторону. Мог бы не утруждаться. Прилетит НЛО, они и этого не заметят, с головой в своей музыке. Звук их шагов растаял за соседним зданием, и в мире остался только далекий шум автострады да отчаянное мяуканье откуда-то из-под забора.