— Да, я взяла с собой одно вечернее платье, — Курт смотрит на меня сощурившись. Закатываю глаза, прекрасно знаю, что он хочет выяснить, — платье в пол, плечи прикрыты, никаких вольностей, Рамиль Рашидович, — немного с язвительностью поясняю, вновь позабыв о том, что мы не одни в столовой.

— Я рад!

Краем глаза замечаю лёгкую улыбку главы семьи.

В какой-то степени становится даже приятно. Несмотря на понимание того, что Рашид Каганович больше бы обрадовался невесте их круга, тем не менее, я не чувствую от него негатива в свою сторону.

Камран и в этот раз не обращал на меня никакого внимания. Я понимаю, что это правильно, но вся эта неопределённость начинает сводить меня с ума.

Вечером того же дня, изводя себя очередными мыслями о том, что же происходит между мной и Камраном, я бездумно бродила по огромному дому Зурфаловых. Отмечая то, насколько он богато обставлен, и то, насколько каждая его часть отличается от предыдущей.

Самая тёплая и уютная — всё же женская часть дома. Там женщины полностью обустраивают всё по-своему.

В остальном же строгость и выдержка, чувствуется, что Рашид Каганович не особо любит что-то менять! Многие комнаты сделаны не совсем по современному интерьеру. Засмотревшись, я не заметила, как забрела на мужскую территорию дома. Вернее, я даже не ожидала, что вход к спальням мужчин может быть не один.

Я заметно разнервничалась. Стала метаться по сторонам. Очень мне не хотелось быть застуканной здесь.

Пробежав чуть вперёд, я свернула в один из коридоров, снова поворот направо, и я вновь на общей территории. Думаю что на сегодня достаточно моих исследований. Я решаю отправиться обратно в свою комнату.

Да уж, решить-то я решила, да вот только ориентирование — это не мой конёк! Заблудившись в очередном коридоре, я наткнулась на не совсем обычную дверь. Вернее, дверь обычная, но отличается от других, её одну почему-то не заменили на новую.

Любопытство берёт вверх. Замка на двери нет, поэтому тихонько открыв её, вхожу внутрь.

Это, на первый взгляд, обычная просторная комната, но это только на первый взгляд. В углу стоит огромное фортепиано, а на противоположной стороне, на деревянном столике, стоит проигрыватель, а рядом полка, на которой небольшая стопка виниловых пластинок.

Забыв о чувстве стыда, я дрожащими пальцами беру в руки одну из пластинок с классической музыкой. “Хачатурян”, что-то мне подсказывает — автограф не поддельный на этой пластинке. Ставлю её на маховик.

"Танец с саблями!" И их я бессовестно снимаю со стены. Приходится пододвинуть маленький табурет для того, чтобы дотянуться. Комнатой точно давно никто не пользуется. Тут немного прохладно и спёртый воздух. Давно никто не проветривал это помещение.

Окна так и не открываю, становлюсь посреди комнаты и начинаю свой невероятный ритмичный танец.

В пятнадцать лет я с ним заняла призовое место в Берлине. Я была просто на седьмом небе.

Мама только расстроилась… Она хотела, чтобы я взяла первое место. Но первые места все были проплачены. Этого даже никто не скрывал. Поэтому своему призу зрительских симпатий я была просто счастлива.

Паря по комнате, я не замечала ничего вокруг, музыка, что проходила через каждую мою нервную клеточку, уносила меня в ту волнительную атмосферу, где я чувствовала себя невероятно счастливой… Там, где я чувствовала лёгкость и дикий восторг от звучащих оваций.

Закончив танец, я ощущаю, что в комнате нахожусь уже не одна. По спине проносится холод от дьявольски злого взгляда. Испуганными глазами смотрю на Рашида Кагановича. Его грудь вздымалась от дикого гнева, а по скулам ходят желваки.