– А может, он того…решил с нами попрощаться? Устал жить, может быть? Он ведь самый старший из нас.

– С чего вдруг? – не согласился Брэт. – И почему только с нами тремя? Никого же больше не позвал, кроме нас. Мы даже не его прямые клоны, чтобы так сентиментальничать.

Я заворочалась, пытаясь неслышно выпутаться из плаща, хранящего его запах. Слишком приятно было лежать, укутанной в нем и вдыхать аромат, чтобы перебить вонь тел скверны и следов ее крови вокруг.

Но он услышал шорох и повернулся ко мне.

Я замерла, зажмурилась и перестала дышать от страха. Знала, что это не он, что другой убил мою семью, но мне все равно было жутко.

У всех защитников одно и тоже лицо, поскольку, они клоны. Отныне все они для меня чудовища, что носят лицо убийцы моих родителей.

– Очнулась?! – радостно воскликнул Брэт, и я от его голоса распахнула веки. Посмотрела прямо в его глаза с желтой радужкой и вертикальным зрачком.

Он присел на корточки. С нежной улыбкой на губах, но обеспокоено спросил меня:

– Что же ты делала за стеной, зачем вышла из города?

– Брэт! – тревожно позвал его один из братьев. – Солнце!

Защитник повернул голову и посмотрел в сторону горизонта. Досадно вздохнул.

– Прости, малышка, но я вынужден забрать это у тебя, – он быстро рванул с меня плащ и накинул на себя.

Как раз вовремя!

Первый рассветный луч упал мне на лицо. Я сощурилась.

Нет в мире более прекрасного зрелища, чем рассвет!

Груды порубленных тел ночных тварей, что лежали на траве с кровавой росой вокруг нас, при первом касании солнечных лучей, стали разваливаться на мелкие части. Как будто их не ласковый теплый свет коснулся, а раскаленный лазер. Мгновенно вспыхивали огнем. И сгорали они за считанные секунды.

А через минуту от них остался только черный пепел. Удручающее зрелище для моих спасителей. Смотреть на свою возможную смерть со стороны.

– Нужно уходить отсюда, – почему-то шепотом проговорил третий защитник. – Мне каждый раз не по себе, когда я вижу, как они горят.

– Главное, не представляй себя на их месте, – ответил ему такой же бархатный голос Брэта из-под глубокого капюшона.

Он уже полностью спрятал все свои открытые ранее участки тела. Лицо кожаная маска скрыла, а ладони перчатки.

А у них даже голоса одинаковые!

 -Тебя понести девочка, или можешь идти сама? – обратился он ко мне.

Я хотела ответить ему, что дойду своими ногами и мне не нужна его лживая забота, но, открыв рот, вдруг поняла, что не могу говорить. Ни звука из горла не вырвалось.

У меня пропал голос!

От осознания свалившегося на меня нового несчастья – разрыдалась. Горько и безутешно. Но даже рыдания беззвучными были.

Брэт принял мое молчание за согласие и поднял меня на руки, сказав при этом:

– Не бойся, я тебя не обижу.

Меня же начало сотрясать крупной дрожью, и зубы стали выбивать дробь.

– Мы не такие как они. Мы другие, – добавил он.

И понёс меня в сторону города, в который я так отчаянно хотела попасть.

* * *

– У девочки последствия шока проявились, – пояснил Брэту, идущий рядом с ним защитник по имени Хэл. – У людей такое все время бывает, если они сильно перед этим испугались. Не раз видел.

Защитники шли рядом, разговаривая между собой, обсуждая мое странное на их взгляд состояние. Брэт со мной на руках в центре, а остальные по бокам от него.

– Я чувствую запах ее страха, – ответил ему Брэт, немного наклонив ко мне голову. – Жаль, что ребенку довелось пережить такое.

И он обратился ко мне:

– Как твое имя, милая девочка?

Я отрицательно замотала головой. Продолжила тихо плакать.

– Она не в себе, – снова голос Хэла. – Доставим ее в городской лазарет. Пусть люди с ней сами разбираются.