– Не дёргайся, – она полила на ладонь водой, потёрла кусочком бинта. Не отпуская руку малыша, другой рукой поболтала жидкость в пузырьке и, вытащив пробку, стала прикладывать её влажный край, к свежей, налившейся кровью царапине на ладони.

– Уффф! – зашипел малыш и опять попытался выдернуть руку и опять безуспешно. Ладонь щипало.

– Уже почти всё, – и девочка стала дуть на царапину. Боль ушла. Она взяла бинт, завязала ладонь и села напротив. Посмотрела – мальчик не тронул ни сок, ни яблоки, напомнила, – ешь.

– Мне надо идти.

– Ешь, не бойся, тебя здесь никто не тронет.

– Я и не боюсь, – огрызнулся Малыш.

– Я верю. Но здесь ты можешь не опасаться. Слуги не зайдут сюда, пока я не позову, а отца нет дома.

– Ага, а твоя мама?

– Мама умерла два года назад.

– Извини, – Малыш быстро взглянул на девочку и вновь опустил глаза.

– Ничего. Ты же не мог знать. Возьми, пожалуйста, яблоко.

Малыш, поколебался и, взяв яблоко, держал его в руке, глядя на пол беседки.

– Линда, – девочка спрыгнула со скамейки и, прихватив подол пальцами с двух сторон, чуть присела. Затем спокойно уселась обратно и вопросительно уставилась на мальчика.

– Малыш, – буркнул он, потом поколебался и, встав, вытянувшись ровно, наклонил голову. Он был начитанный мальчик и имел представление о правилах приличного поведения. Вот опыта приобрести не успел. Сев на скамейку, он вдруг подумал, как глупо выглядит, представляясь – Малыш. Какой он для неё малыш она ему почти ровесница.

– Очень приятно… – она чуть запнулась, – Малыш.

– И мне, – буркнул Малыш, и добавил, глядя в пол, – очень приятно.

– Прости, пожалуйста, это не очень вежливо, но позволь задать тебе один вопрос.

Малыш слегка поморщился (ну к чему все эти «простите, пожалуйста, и можно спросить» это только в книжках хорошо, хочешь так спрашивай) и, молча, кивнул.

– Тебя все-все так и зовут Малыш?

Малыш снова кивнул.

– И учителя?

Малыш поднял голову и посмотрел на девочку удивлённо. «Ах, ну да. Гимназия!» – снова глаза в пол. – Я никогда не ходил в гимназию.

– А родители?

– Я сирота.

– Ой, прости, пожалуйста, – щеки Линды слегка порозовели. Она замолчала, не зная, о чём говорить.

– Это ты читаешь, – Малыш мотнул головой в сторону книжки, всё также, глядя себе под ноги.

– Эту книгу? Да, я.

– Нравится?

– Нравится! – с вызовом ответила Линда, высоко подняла голову и свысока смотрела на Малыша, – А что, скажешь, если девочка, так мне не годится про море читать или я в этом ничего не понимаю.

– Я ничего такого не сказал, – украдкой поглядывая на Линду (разозлившись, она стала ещё красивее) ответил Малыш, – хорошая книжка. Я два раза прочёл.

– Ты умеешь читать? Ой.

– Я сказал, что не ходил в гимназию, – Малыш надулся и, отвернувшись, стал смотреть сквозь зелёные заросли вьюнка, – а не то, что я круглый дурак.

– Я такого тоже не сказала, – Линда виновато, улыбнулась. Малыш кивнул, сморщившись, выдал нечто вроде ответной улыбки.

Оказалось, Малыш зря так боялся Линды. С ней было очень интересно. Она прочитала множество книг, вела себя очень просто почти как обычный мальчишка. Только лучше любого знакомого Малышу мальчишки. Они обсуждали книги, море, город, гимназию (о которой мальчик имел весьма смутное представление) и всё-всё на свете. Пили сок, опустошили корзину с яблоками, потом ещё одну. Малыш забыл, зачем он здесь. Темы для разговора рождались одна за другой легко и естественно. Вопрос, которого Малыш ждал со страхом, вопрос о том, что же он делал в пустом доме напротив, вопрос на который Малыш так и не придумал достойного правдоподобного ответа, этот вопрос так и не прозвучал. Да и других вопросов о жизни Малыша больше не было, за что тот был искренне благодарен. Время бежало, шло, тянулось, а Малышу казалось, промелькнуло совсем незаметно.