Касаткин не был уверен, что справится со столь ответственными поручениями. Попробовал отбрыкнуться:

– Но почему я? У меня и кошек никогда не было, и в растениях я не очень разбираюсь…

Грета Германовна, ни на секунду не утрачивая монументальности, объяснила, что ее подруга, бывшая балерина, заслуженная артистка, которой она доверяла ключи на время своих отъездов, попала под машину на Васильевском острове, и ее увезли в больницу в тяжелом состоянии. Это произошло буквально вчера вечером, а через три часа уже улетать, самолет ждать не будет. Времени на поиски замены катастрофически мало. А Алексей, согласно наблюдениям бдительных бабулек у подъезда и самой Греты Германовны, отличается внутренней культурой и способен подойти к исполнению возложенных на него обязанностей со всей ответственностью.

Касаткин слушал ее, и его не покидало ощущение, что он на собрании комсомольской ячейки, а перед ним комсорг, который взваливает на него очередное общественное поручение. Хотелось воскликнуть: «А оно мне надо?» Валялся бы себе на диване, смотрел по телику «Очевидное – невероятное», разгадывал кроссворды из «Огонька», и тут на тебе! Полив, откорм, уборка экскрементов… Не жизнь, а трудовые будни совхоза «Красное дышло».

Но Грета Германовна уже совсем не аристократическим манером тянула его за здоровую руку к своей квартире:

– Идемте-идемте! Я вам все покажу…

Он не успел опомниться, как очутился в ее апартаментах. Здесь было душно и влажно, как в оранжерее, а еще пахло книжной пылью – точь-в-точь как в хоромах у Юли и ее отца-филолога.

В гостиной взору Касаткина предстало изумительное зрелище: весь подоконник и многочисленные полки, прибитые к стене, а также поверхности комода, серванта и журнального столика были уставлены цветочными горшками. Из них торчали и свисали на разные лады зеленые насаждения. Некоторые из них были увенчаны яркими бутонами, но большинство еще не торопилось цвести, дожидаясь тепла и солнца.

Грета Германовна с места в карьер пустилась в наставления:

– Это антуриум. Обратите внимание, он растет без почвы, непосредственно в воде. Ее нужно доливать ежедневно, а раз в неделю менять полностью. Это алоказия, она боится холода, поэтому ни в коем случае не переставляйте ее на окно. И поливайте умеренно, она не любит чрезмерной влаги. А это венерина мухоловка, ее как раз поливайте обильно, чтобы земля была болотистой консистенции…

Дальше Алексей не слушал. Зачем ему эта ботаническая галиматья? Расфуфыренная тетя в самом деле считает, что он согласится взять на себя функции садовода и ухаживать за ее комнатным палисадником? Ха! Вот еще!

Но она, точно уловив его настроение, вдруг свернула цветоводческую лекцию и вынула из пристроченного к фартучку кармашка хрустящую купюру.

– Алексей, я понимаю, что моя просьба сопряжена с некоторыми хлопотами, которые определенным образом вас обременят. Поэтому вот… небольшое вознаграждение. В меру, как говорится, моих скромных возможностей.

Алексей увидел знакомый профиль Ленина и с трудом скрыл удивление. Пятьдесят рублей? Ого! И это за то, чтобы две недели кормить кошку и поливать цветочки?

Грета Германовна, насколько ему было известно, работала искусствоведом в каком-то крупном музее, зарабатывала, по всей видимости, неплохо и могла себе позволить такую щедрость.

– Так вы согласны? – спросила она, стоя с купюрой в руке.

– Да, конечно! – спохватился Касаткин и ради приличия попытался изобразить бескорыстие: – Грета Германовна, зачем деньги? Я и так могу, по-соседски…

Как он и рассчитывал, возражений она не приняла.

– Услуга должна быть оплачена. Не спорьте, берите.