– Пей.

– Не стану.

– Пей! – настаивал племянник.

Тетка наконец поддалась и, брезгливо скривившись, опрокинула содержимое склянки в рот.

– Не так уж сложно, верно?

– Да ты же мертвого достанешь.

– Будет тебе бухтеть, на, вот, – чуть повеселев, продолжал Деян, протягивая Марине миску с ложкой, – заслужила свою репу.

Ели молча. Через какое-то время в горнице стало совсем темно, и Деян зажег свечу. Марина доела свою порцию и снова потянулась к котелку.

– Хорошо готовишь, знать девку можешь и не шибко рукастую брать, коли сам с усам.

– Сдалась она мне.

– Ну сдалась или нет, – важно продолжала тетка, – а жениться надо, неча одному быть, – она тяжело вздохнула. – Ты уж поверь старой бабе.

Деян оторвался от еды и посмотрел сочувствующим взглядом на Марину.

– Будет тебе; И за меня не беспокойся. Я денег скоплю, дом новый отстрою, большой, не то, что эта рухлядь, а тебя к себе заберу. Не смейся, я же всерьез говорю.

– Ох выдумщик, ох выдумщик!

– Тетка отмахнулась от Деяна, и вновь закашлялась.

– Называй кем хочешь, а быть по-моему, – рассмеялся и Деян, потом замолк словно обдумывал кое-что и наконец произнес, – Знаешь, – начал он, – а ведь сегодня у меня была необычная покупательница. Девушка, если точнее.

– Ох, девушка! – заголосила Марина – Ну-ка, ну-ка. Что за девушка? Местная?

– Наверное, не знаю.

– Как не знаешь? – Удивилась тетка, – А родители кто?

– Не знаю я. – виновато выпалил Деян, не понимая, зачем соврал, и, встав из-за стола, снова подошел к окну. Тетка с неприкрытым удивлением уставилась на него и выжидала, что тот скажет. Но Деян лишь тоскливо глядел в вечерние сумерки и продолжал хранить молчание. На какой-то момент из всех звуков осталось только монотонное пение сверчка под окном.

– Красивая хоть? – снова не удержалась Марина. Деян ответил не сразу. Глубоко вздохнув, он тихо произнес:

– Красивая.

– О как! – Марина тоже ненадолго впала в думу, – И что же, – вскоре продолжала она, – вы, надо думать, и словом друг с другом не обмолвились? А, Деян? Говорили то об чем-нибудь? – добавила она громче.

– Говорили.

– О чем?

Деян снова тяжело вздохнул. Он не привык откровенничать ни с кем, с теткой в том числе. Но тут на него что-то нашло. Наверное, просто нужно было выговориться. Правда он не ожидал, что столкнется при этом с такими трудностями. Он и сам до конца не разобрался во всей этой ситуации, и его терзали странные мысли, которые раньше никогда его не посещали. Марина, как можно было судить, более или менее понимала его душевные муки. И уже не торопила его, как прежде, а терпеливо ждала, пока тот сам начнет говорить.

– О шкурах поговорили немного, – тихо произнес Деян, все также глядя в окно. – Ну и так, по мелочи.

– Угу, – многозначительно буркнула тетка, – и, что же, даже имени ты ее не спросил?

– Спросил, от чего же. Варварою ее зовут.

Марина не могла видеть лица Деяна, но была уверена, что произнося имя девушки, тот улыбнулся.

– Значит стоит девке о ремесле твоём речь завести, – хитро произнесла она, – как ты в ту уже влюбляешься по уши.

– Кто влюбляется? – встрепенулся Деян, – Я? Да ты что, мать, и рядом того нет.

– Рассказывай, голубчик, рассказывай. – Марина приосанилась и покачала головой, – Женское сердце оно знаешь какое? Его не проведешь.

– А я тебе говорю ошиблось твое сердце. И нечего об этом говорить. А мне и вовсе спать пора, – он громко хлопнул ставнями и рухнул под окном на лавку.

Прошло, наверное, минут с десять. Свеча на столе уже почти догорела и растекалась воском по его деревянной поверхности. Марина тихо сидела все там же, лишь изредка глухо покашливая, и задумчиво смотрела в сторону племянника. Деян лежал поодаль и старался не издавать звуков. Он был очень уставшим, и обыкновенно засыпал в такие моменты сразу, но теперь о сне не могло быть и речи. В его голове метались мысли о том, что ему предстоит завтра и том, как ему себя вести.