– Тревога! – крикнул Рафаил, обнажая меч.

Радомир приподнялся на локте.

– Что за… – забормотал он, ещё не вполне очнувшись.

– Давай сюда! – Рябой стал на четвереньки и торопливо заполз под телегу. Остальные пленники попадали на землю и лежали неподвижно. Связанные одной верёвкой, ни бежать, ни спрятаться они не могли.

– Измена! – вдруг раздался крик, и третий хазарин проскакал мимо телеги. Его лошадь, видно, уже успели разнуздать, поэтому он скакал без седла, уцепившись обеими руками за конскую гриву. Тут же печенег, до того отказавшийся стрелять в неизвестного всадника, быстро поднял лук и выпустил стрелу. Хазарин вскрикнул, взмахнул руками и свалился на землю, а его конь, почуяв волю, стремительно умчался в темноту.

Не успел печенег опустить лук, как Рафаил одним прыжком оказался около него. Молнией сверкнуло узкое лезвие кривого меча, и кровь струёй брызнула у печенега из горла. Не издав ни звука, он согнулся пополам и упал лицом в траву.

Рябой отчаянно шарил руками в телеге.

– Не то, – бормотал он, – не то…

Наконец он вытащил из-под мешков круглый глиняный горшок и с размаху саданул им по колесу. Черепки брызнули в разные стороны.

– Режьте верёвки! – крикнул он.

Дикий боевой клич, больше похожий на звериный вой, прокатился над степью. Точно такой же клич раздался в ответ из лагеря.

Пленники трясущимися руками похватали черепки. Кто-то освободился сразу, у кого-то не получалось. Двое так и побежали связанные друг с другом.

Радомир тоже дёрнулся было бежать, но Рябой больно стиснул его плечо и затянул обратно под телегу.

– Ты что! – попытался вырваться Радомир.

– Лежи! – прошипел Рябой. – Дурачьё пускай бежит. Сейчас же их похватают или порубят. А мы повременим.

Между тем перед их глазами развернулось жестокое и кровавое действо. Двое печенегов кинулись с мечами наголо на своего господина. И начался безмолвный и холодящий душу танец смерти, в котором Белый Хазарин оказался непревзойдённым мастером. Он двигался легко и стремительно, кружа вокруг костра и увлекая за собой печенегов. Вот он делает несколько шагов назад, уходя при этом влево, так, что его противники всё время оказываются друг за другом и не могут напасть одновременно. Ещё шаг влево, а потом внезапно вперёд. Его меч прочерчивает в воздухе сверкающую дугу, и первый печенег, издав короткий крик, падает навзничь. Второй начинает пятиться, что-то кричит, видно, зовёт на помощь. Из темноты с гиканьем вылетает всадник, подняв над головой топор. Белый Хазарин приседает и издалека кажется, что он вдруг стал вдвое ниже ростом. Топор мелькает над его головой, и в тот же миг хазарин распрямляется, разворачивается и наносит удар. Конь дальше мчится уже без всадника. Печенег, к которому хазарин теперь стоит боком, бросается на него, высоко подняв меч над головой обеими руками, но тот снова отступает, пригибается, пропуская мимо себя смертоносную сталь, и бьёт противника остриём прямо в лицо. Тот в предсмертной агонии отчаянно взмахивает руками и падает спиной прямо в костёр.

– Смотри, четверых положил! – восхищённо произнёс Радомир, не сводя глаз с меча в руках Белого Хазарина. – Слушай, может, подсобим ему?

– Дурак он и есть дурак, – Рябой только сильней стиснул его плечо. – Лежи!

– Хватит меня дураком обзывать! – буркнул Радомир, послушно вжимаясь в землю.

Навстречу Рафаилу выскочили ещё два печенега, оба с копьями. Он же стоял неподвижно, держа меч в опущенной руке, и ждал, когда они нападут.

– Неужели и этих порубит? – едва шевеля губами, пробормотал Радомир.

– Нам-то что, – сердито буркнул Рябой. – Он порубит аль его. Сейчас закончат, за нас примутся. Так что теперь уж побежим.