– Пытался. Когда я уже здесь жила. Я симку поменяла и все профили в соцсетях удалила. Отстал.

– Ты хочешь его окончательно раздавить?

– Я вычеркнула его из жизни. Разве этого мало?

– Полагаю, что папа наш заслужил много большего. Я ведь глаз с него не свожу.

– Зачем?

– Жду, когда представится возможность. Отплатить добром за добро. Он по-прежнему эзотерик, энергопрактик. Последовательницы имеются. Немного. Человек сто. И сейчас, – Борей остановился, развернул ее лицом к себе, – наш прекрасный родитель здесь.

– Где? – побледнела Лия.

– Тут. В Целебноводске.

– Меня приехал искать?

– Зачем ты ему нужна? Нет. Папочка наш отдыхает по социальной путевке в санатории «Мечта». Но цель у него не просто оздоровиться. На своем сайте широко огласил: планирует одиночное восхождение к водопаду Каракая-Су. Знаешь такой?

– Ну да. Там какие-то меридианы сходятся. Сгустки энергии. Йоги ездят. И всякие прочие сумасшедшие.

– Вот и папуля: с высшей сущностью хочет встретиться. Сейчас ноябрь, в горах давно снег лежит. Как думаешь, много будет народу у Каракая-Су глубокой ночью?

– Скорее всего, никого.

– Я тоже так думаю. Этим и воспользуемся.

– Что ты хочешь с ним сделать? – спросила Лия в ужасе.

Брат расхохотался:

– Не делай круглые глаза. Убивать его я не собираюсь. Не дурак: новый срок из-за этой гниды хватать. Просто явиться к нему – когда будет ночью один, перед лицом вечности. Напомнить о всем добре, что сотворил. Напугать как следует. Ты со мной?

В детстве Лия принимала идеи старшего брата безоговорочно. Но сейчас сказала твердо:

– Мне надо подумать.

Давить он не стал:

– Думай. Папуля планирует свою экспедицию на субботу, когда не будет процедур. Сегодня четверг. У меня есть время посмотреть город. Покажешь?

Лия вздохнула с облегчением.

– Смотреть тут особо нечего. Питьевые галереи девятнадцатого века, странно, что до сих пор не рухнули. Грязелечебница старинная, цари ездили. Десяток санаториев. Культ писателя. Довольно скучного, на мой взгляд.

– Я хотел съездить на место его дуэли.

– Ничего особенного. Просто парк и памятник. Но экскурсоводы местные всячески нагнетают. Мой сосед, – она хихикнула, – например, утверждает, что официальная версия, будто Лермонтов обидчика мартышкой назвал, для школьников придумана. Хотя в реале писатель по поводу половых возможностей Мартынова высказался. В присутствии его девушки.

– А в Целебноводске Лермонтов бывал?

– Нет. Но на экскурсии по городу тебе обязательно покажут скамейку, где он целовался с какой-то там княжной.

– Мэри.

– Наверно.

– Ладно. По поводу культуры я понял. Как у вас с ресторанами?

– Из приличного только кавказская кухня. Но у тебя ведь больной желудок, – улыбнулась Лия, – а там все острое.

– Нормальный у меня желудок и путевка просто оздоровительная. Так что веди. В лучший шалман, куда все местные ходят.

– Туда не могу никак. Я здесь живу и практически кавказская девушка. Один раз появилась с мужчиной – все. Ты уедешь – мне потом проходу не дадут.

– Хорошо. Тогда поехали в Кисловодск.

И немедленно вызвал такси – естественно, класса люкс.

Не умей Лия отключаться от тяжких мыслей – давно бы сошла с ума, еще в интернате. Но как привыкла на лицо улыбку навешивать, так научилась и мозг переключать.

Когда вышла из такси (чтоб не радовать любопытных соседок, в паре кварталов от дома), еще на улице кинулась смотреть мессенджеры. И обнаружила видео с незнакомого номера.

Пятьдесят секунд ее сегодняшнего утреннего подвига.

Вроде бы по факту ничего особенного: спрыгнула в фонтан, вытащила котенка. Но ракурсы видеооператор выбрал шикардосные. Музыку наложил зачетную. И смонтировал отлично.