Я старался отвлечься и осилить спагетти – они были более-менее съедобными. Неловкость ситуации давила и мешала пищеварению. Переборов себя повторно, я выдавил следующую непринужденную фразу.

– Давно вы переехали в Стратос?

– Пять лет назад, – сразу ответила она. – Почти шесть.

– А в России где жили?

Она улыбнулась укоризненно.

– Ни одной свободной минуты не было, чтобы почитать ваш профиль, – оправдывался я. – Серьезно.

– Что вы, я охотно расскажу, – отозвалась она миролюбиво. – Приехала из Казани. Там работала и училась. До этого мы жили в Ростове; там мое детство прошло, с тех пор как перебрались из Филадельфии…

– Вы родом из Филадельфии? – удивился я.

– Мы оттуда быстро уехали, я почти ничего не помню, – сказала она, глядя в суп.

– Ясно, – произнес я неопределенно. – А я вот не был ни в Казани, ни в Ростове… Сам я из Твери. Родился, учился близ Твери. Потом – Подмосковная школа ПАК…

– Да, я читала, – сухо сказала Дженнифер.

– Н-да… – заключил я и вернулся к спагетти.

Повисла новая пауза. Зачем пустился по волнам своей памяти? Обычно из меня такого силком не вытащишь, а тут сам полез…

– Наверное, трудно было привыкнуть к бетонной коробке? – вернулся я к теме переезда.

– Вы о чем?

– Ну… о стене вокруг Стратоса, – я помахал руками, изображая преграды с четырех сторон. – Раньше вы, наверное, жили на природе?

– А, да, – посветлела она. – Честно говоря, первое время было тяжело, вы правы. Очень скучала по собственному дому и саду!.. Где я сейчас живу, в здании есть терраса на крыше… ну, знаете, для своих жильцов, позагорать или в мини-гольф поиграть. На ней деревца в кадках, цветочки; мажордом за ними ухаживает. Представляете, поначалу каждое утро, часов в семь выходила туда – подышать, под солнцем постоять с закрытыми глазами. Без этого ритуала не могла начать день.

– Потом перестали?

– Да… Все равно воздух не тот, городской. Суррогат. Решила: что ж поделать, раз живу в Стратосе, о загородном доме пока придется забыть. На пенсии наверстаю… Мама моя жила в квартире лет двадцать, пока я не родилась; и ничего.

– Ну, тогда только зарождалась эта мода. Каркасные дома, роботы-садовники, роботы-огородники, натуральное хозяйство… Помните?.. Когда начали массово переселяться за город, я уже в школу ходил.

– В Ростове мы всю жизнь жили на своих огородах, – возразила она. – Дом в частном секторе, а на работу ездишь в город.

– Наверное, – согласился я. – Это из Европы пошло, послевоенное: деурбанизация, культ DIY23…

Снова молчание и мои тягостные попытки придумать тему для разговора. Но на сей раз инициативу проявила Дженнифер.

– А вы? – спросила она. – За стену выезжаете?

– Стараюсь выбираться, – соврал я. – На пляж, в горы… К кому-нибудь в гости в коттедж… У меня самого дом неподалеку, в Мастиано, правда я там давненько не был.

– Собственный дом? – удивилась она. – А почему не ездите туда на выходные?

– Ну… – почесал я голову и тут же остановился, потому что из нее сыпался песок. – Не получается как-то…

Она сделала недоуменное лицо и вернулась к еде.

– Я бы ездила, – добавила она задумчиво. – Там красиво.

Я немного помял спагетти и стал смотреть в окно. Очередь за кебабами не оскудевала. Теперь к ней примкнула нелюдимая девочка-фундаментальщица, «синий чулок», а с ней – сам Смит в своем угольно-черном костюме-тройке, застегнутом от пупка до шеи. Лоточник легкими движениями упаковывал кебаб в питу, подтыкал нарезанной капустой, ломтиком томата, огурчиком, обливал соусом и отдавал голодающему. Наблюдать за ним можно было бесконечно.

– Разузнали что-нибудь про стажера в халате? – осведомился я, не отрываясь от лоточника.