Макар тут же вспомнил первый отчет, отправленный в колониальную канцелярию метрополии:

“Планета Кеплер D необитаема, условия для колонизации сложны, но мы справимся. Планета Лигла поднимает флаг, присягает на вечную верность метрополии, заверяя в неукоснительном исполнении законов Империи.”

На деле все было не так.

Историю Лиглы люди писали по старому обыкновению – кровью. Первая сорокалетняя война с условными аборигенами – остатками первой колониальной волны – вошла в историю как жестокая и кровопролитная. Ее и войной-то назвать было трудно: все пришельцы сорок лет жестоко уничтожали местных жителей. Потом случилась вторая война между двумя новыми поселениями, захватившими каждое по континенту.

В результате всей этой живейшей истории на гостеприимной планете выжила и сложилась достаточно плодовитая и устойчивая колония, социальные формы принявшая несколько необычные, даже причудливые. Часто так и бывает.

Главы больших семей-победителей заняли опустевшие древние замки, а первые жители Лиглы остались в своих городах и поселках, платя дань и служа своим новым господам. Сильным, беспощадным и отлично вооруженным.

Но была в этой повести еще одна, очень странная и настораживающая Макара деталь. С момента начала второй волны “колонизации” и до сегодняшнего дня “белоглазые”, как называли их правящие ныне потомки второй волны колонистов, не подняли ни единого бунта. Их убивали и покоряли – они отступали и покорялись. Первые жители Лиглы не были “дикими племенами”. Светловолосые и светлоглазые люди, куда более многочисленные, отлично освоившие эту планету, построившие города, эти самые замки на островах, всего лишь чуть менее обеспеченные самым новым оружием, даже и не пытались организованно сопротивляться.

Почему? Точно должна быть причина, ответ на загадку. А он для того и инспектор, чтобы подобные тайны вскрывать, как болезненные нарывы, назревающие на теле огромной Империи.

Макар потянулся устало, запоздало заметив испуг на лицах сопровождающих его мужчин. Пусть боятся… полезно для дела. Взглянул в круглый иллюминатор. Красиво.

Мягкий климат планеты, буйство всех оттенков зелени и воды доставляло уставшему от безжизненных космических пейзажей Аверину почти физическое удовольствие. Немногие из колониальных миров могут похвастать такими комфортными условиями.

Аверин отлично понимал этих лиглян: в самый разгар колониальной горячки каждый пытался ухватить свой кусок. Да еще такой лакомый: залежей виталита планеты, по самым скромным результатам поверхностного сканирования “Совы”, может хватить всей галактике лет на сто с лишним имперских. А стоило это бесценное топливо… Да, он их всех понимал.

Но закон есть закон. И это Империя, братцы.

А Империя – сложный живой организм.

Каждый школьник Империи помнил: после Великой войны она походила на разоренный медведями муравейник. Колонии первой волны, экзопланеты с остатками населения, полностью разоренные и обезлюдевшие миры…

Вслед за открытием молниеносного способа перемещения в Сумерках в гуманоидных мирах никакого сопротивления силам старой Империи не осталось.

Как и самой старой Империи.

Аверин Макар относился к тем очень немногим, кто сожалел о ее эпохальном падении. Она хоть не прикрывала фиговым листочком из лозунгов свою хищную морду. “Закон силы и сила закона” – этот девиз до сих пор красовался на зданиях старых космопортов многих далеких колоний. Жаль, что очень давно это было.

А нынче… Законы благоденствия, радости и процветания диктовали свои новые правила. Причинение общего счастья, как оно есть. И Макар стал его инструментом.