– Прости, друг, но мы с тобой сейчас еще и потанцуем. Помнишь выпускной бал академии? Я тебя приглашаю. Оттачиваем координацию ЭТО. Зачем? И не спрашивай, я тебя умоляю! Продолжай.

Шаг вперед, рука – за спину, ноги – в позицию, легкий поклон. Архаичный танец землян, отчего-то прижившийся на бесконечных пространствах Империи. Измененный, отточенный элементами других древних цивилизаций, он тем не менее жил своей жизнью. И все значительные события в стенах имперских общественных учреждений уже много веков сопровождались помпезными балами. Империя зиждилась на традициях.

Рука – в руку, вторая – на талии, Макарова левая – на плече. Гессер вел, он даже в личном скафандре был выше на голову. Аверин же кокетливо склонил на бок гладкую черную черепушку, вызвав смех у несносного Хича, все еще в зале застрявшего.

Каждый цивилизованный гражданин должен уметь танцевать, это был некий статус.

Оба друга, блестяще образованные, талантливые и порядком уже потрепанные службой в опасных операциях Внешней Имперской Разведки кадровые офицеры неторопливо вальсировали по спортивному залу фрегата.

Шаги, повороты, щассе¹ и глиссе², перемены, плетения шага. Они еще даже помнили эти названия сложных фигур. И злобную фурию Шагру, денно и нощно вбивавшую сложную науку в “безмозглые головы” юных курсантов, тоже еще не забыли.

– Это обычное дело для дальних колоний, – ответил слегка запыхавшийся капитан. Следить за музыкой, вспоминать все движения вальса, стараться танцевать даже не слишком убого и не давиться при этом от смеха – оказалось задачей космически сложной.

Гесс степенно и важно кивнул.

– Да, их я даже наказывать смысла не вижу, – сказал страшный, но добрый биолог. – Просто оставить маяк на площадке и объяснить принцип его работы. И под пристальным имперским контролем само все отсохнет. Меня волнует другое…

Он поднял руку капитана над головой, предлагая вращение. Хич откровенно заржал. Макар невозмутимо и медленно развернулся под локтем партнера. Оба ЭТО двигались все увереннее и грациозней.

– Меняемся, я веду, – сказал капитан и оскалился. Улыбка скафандра… была однозначно оружием. – Всегда любил танцевать с высокими дамами. Иди сюда, крошка.

Биолог на пару секунд даже замер, потом смирился, резонно решив, что они тут танцуют для общего дела, а не для аверинского удовольствия. Но на ногу мстительно наступил капитану, конечно.

– Да, я понял, о чем ты, – выдернув бедную ногу из-под туши Гессера, Макар еще раз оценил прочность скафандра. – Две неродственных расы. И никаких абсолютно архивов. Вообще интересное общество: резкое расовое расслоение, практически дикий феодализм и вполне современная техника. Умеренно самоизолированы, я бы сказал.

– Не будь Лигла колонией, – с трудом успевая за явно убыстрившимся капитаном, ответил биолог, – оставили бы все как есть. Каждый мир имеет право на свою жизнь, свой уклад и политику. Но они же настаивают на колониальном статусе, не соблюдая законов.

– Именно, – капитан согласился, заходя на последний круг. Музыка понемногу стихала. – За все надо платить, или, как говаривал незабвенный наш Гворг: "Ду́ра лэкс, сэд лэкс". Что в переводе с древнего земного языка означает…

– Закон суров, но это закон, – я, представь, еще помню.

Музыка доиграла, Макар элегантно отступил ровно на шаг поклонившись. Гессер не отстал, и единственный зритель этого их спектакля насладился зрелищем старинного реверанса в исполнении страшного ЭТО.

– Буду действовать по ситуации. Ваше дело максимально быстро подготовить “Сову” к загрузке топливом и прыжку, – Аверин направился к выходу из спортзала, и Гессер невольно залюбовался его фантастическим видом: перед ним шел уже не громоздкий и жуткий скафандр, а какое-то ужасающее божество из древних сказок их дикого мира. Плавные, хищные даже движения, графитовый блеск гладких поверхностей, мерцающий свет датчиков, визоров и подсветка складочек сочленений. – Гесс, я рассчитываю на тебя. Держи все под личным контролем. Если со мной вдруг что случится, командование кораблем примет Стэм, а вот инспекция ляжет уже на тебя. Сам все понимаешь.