На следующий день я уже был в Ессентукском аэроклубе. Начальник отдела кадров (видно, гебист в отставке) встретил меня, как знакомого:

– А-а! Углов? 18 лет исполнилось? Ну, давай, давай документы! Так. Аттестат зрелости, паспорт, справка из поликлиники, автобиография, комсомольская характеристика. Так, так. А что это ты написал в автобиографии? Отец был судим? И ты был в ссылке? Ну, братец! Такого я не ожидал! Нет, нет – из тебя лётчик не получится. Разве можно такое?

– Так нас же реабилитировали! Даже дом отдали! У меня есть справка об освобождении! Завтра привезу! Партия осудила культ личности! Всех, невинно осуждённых, оправдали! Целые народы вернули из ссылки. Я примерный комсомолец! У меня было самое лучшее сочинение на патриотическую тему!

Но кадровик был неумолим:

– Послушай! Я верю тебе, но… Подыщи другую профессию!

– Почему? Я с детства мечтал быть лётчиком!

– Слушай, мой дорогой! Я не хочу на старости лет париться в тюрьме, потому что пропустил тебя в лётчики! От нас они все идут в войсковые части. Где гарантия, что ты не затаил злость на власть за отца и себя? Перелетишь за границу, а я в тюрьму? Нет, и нет! Могу устроить тебя только на курсы планеристов.

Я отказался, заплакал и забрал документы.

Это был крах моей мечты! С того дня понял, что в автобиографии надо тщательно скрывать факт судимости отца и моей ссылки, иначе никуда не пробьёшься. Дома даже обрадовались моему поражению. Филипп Васильевич радостно сказал:

– Вот что, друг! Я тебе уже говорил за Липецкий горно-металлургический техникум. Там самая большая стипендия. Будешь жить у моей родни первое время, там и прокормишься, а потом переедешь в общежитие, если не понравится. Там его дают иногородним. Получишь самую высокооплачиваемую профессию! Знаешь, какие деньги зарабатывают металлурги?

Я втайне понимал, что Филиппу Васильевичу и матери надо было просто избавляться от лишнего рта и, одновременно, убрать меня от друзей Беляевых и Скворенко, что тоже было немаловажно. Я сдался и послал туда документы. Выбор был сделан – я ждал вызова, смутно сознавая, что же за это профессия техник-металлург литейного производства? Из справочника узнал, что стипендия там на первом курсе 36 рублей и 39 на последующих. Так что размер стипендии оказался решающим при выборе профессии. Грустно это сознавать.

Потерпев фиаско в аэроклубе, я как бы повзрослел и отказался платить членские комсомольские взносы. Мне действительно было обидно на власть. Думаю:

– «Незаслуженные репрессии над нашей семьёй. Испорчена, исковеркана вся жизнь. Теперь вроде реабилитировали, а доверия нет. Дом долго не отдавали, в аэроклуб не приняли, коммуняка Виноградов тройку незаслуженно поставил. На черта мне нужен такой комсомол, который не заступится, не защитит, только взносы им плати? Пошли они все в жопу!»

Вызвали в райком комсомола на улицу Красноармейскую. Вальяжно развалившись в кресле, холеный секретарь спрашивает:

– Товарищ Углов! Почему прекратили платить членские взносы? На вас жалуются в школе – дерзите, хамите!

Я отвечаю:

– Исключайте меня! Всё! Не буду больше платить вам взносы! Толку от вас!

Тот заорал:

– А какой ты толк хотел получить от комсомола? Ты что, на базаре?

Я бросил на стол ему комсомольский билет и молча вышел из кабинета. Вызов на экзамены в техникум получен. Готовлюсь дома по учебникам.

Как-то, уже незадолго перед поездкой на экзамены, в калитку постучали. Выхожу – на пороге стоит красивейшая девушка! Стройная, фигуристая, с такими большими, чёрными глазами, что онемел, потерялся. От счастья был, наверное, смешон, растерян, неловок. Улыбается: