– Вперед, – подбодрила Юл, которая не могла оторвать взгляд от сверла.

И оно вонзилось в оболочку, полетели куски окаменевшей почвы. Несколько минут прибор трясся в руках профессора, у которого на лбу проступил пот. Сама дрель не на шутку нагрелась и начала издавать скрипящие звуки. И чем сильнее напрягались руки, тем сильнее Сандлер желал проткнуть оболочку. Через несколько минут сверло стало погружаться внутрь, появился легкий запах чего-то паленого. Дрель работала на износ, и вдруг все услышали легкий щелчок.

– Еще чуть-чуть! – послышалось за спиной у профессора.

Все следили за сверлом, еле дыша, когда треск усилился. Прибор в руках профессора уже не на шутку нагрелся, и через несколько секунд Сандлера с головы до ног окатило светло-коричневой субстанцией. Дрель тут же выключили, профессор выпрямился и посмотрел на свои руки, которые продолжали держать прибор. Сони и двух ассистентов тоже немного испачкало, но настроение у всех только приподнялось.

– Срочно проведите анализ этой дряни! – требовал Бром старший.

– Неслабо окатило, – произнесла Сони, продолжая вытирать лоб профессора салфеткой.

Пока лицо Сандлера приводили в порядок, анализ содержимого окаменелости был закончен.

– Кажется, это осталось от чего-то живого? – предположила Юл.

– А мне кажется, внутри все, что осталось от этого живого, – предположил профессор.

– Тогда, возможно, внутри и этих двух тоже что-то есть, – продолжила Сони.

Все забыли про время, а было уже достаточно поздно. Бром младший предупредил домашних о том, где находился, отправив небольшое сообщение своей матери.

– Мне кажется, понадобится еще одна пила, – предположила Юл.

– Тогда начинай пилить, а я подготовлю плазменный резак, – произнес профессор, вытирая свой респиратор.

– Но с плазменным обычная пила не сравнится!

– Но тебе все равно некуда энергию деть, – продолжил Бром.

Сандлер отправился в комнату с инвентарем, где за прозрачной дверцей на полке лежало необходимое оборудование. Он за несколько минут собрал мощное устройство, которое резало особо крепкие объекты как масло. Потом профессор вернулся к Сони и ассистентам, которые за время его отсутствия включили подробный анализ остальных объектов.

– Возможно, их показатели будут похожими, – предположил профессор, выключив голограмму.

– Скорее всего, – сказала Юл, взяв из рук профессора резак.

Она подключила голограмму, направленную на первый объект, на нем появились полосы, по которым следовало резать, чтобы не повредить содержимое. Настроила плазменную насадку под нужную длину и принялась распиливать окаменелость, которая стала почти в два раза легче. Резак справлялся хорошо, и через некоторое время почти половина работы была проделана.

– Эй, хватит! – приказал Сандлер, переживая за исправность резака.

– Но осталось меньше половины? – возражала она.

– Отдохни немного, а я продолжу простой пилой. Не только тебе надо передохнуть, – произнес профессор.

Юл отошла от первого объекта и положила резак рядом со сверлом. Она присмотрелась к его наконечнику, за грязью было видно, что он немного погнулся, а резьба почти стерлась.

– Надо было начинать с плазменного, – подумала Юл.

Профессор же стоял на ее месте и продолжал пилить оболочку, которая никак не хотела поддаваться. За несколько минут Сандлер вымотался, но продвинулись они не на много. Пила тоже нагрелась, а ее насадка погнулась и немного стерлась. Смысла продолжать резать не было, Бром выключил инструмент и положил его к остальному инвентарю.

– Кажется, мы увлеклись, – произнесла Сони, заметив, что был почти тридцать один час.