«Смелая… или глупая», – подумал Элайджа, видя, как она выпрямляла спину, ожидая неизбежного.

– Я не наврежу тебе, – сказал он, опуская руки на ее хрупкие плечи.

Элайджа нахмурился – она готова к смерти, ведь слишком разочаровалась в жизни. Печально…

Аврора. Ее зовут Аврора, понял он.

Нежно, не желая пугать Аврору, он коснулся ее груди, чтобы считать душу и улыбнулся краешком губ. Провидица. Теперь-то ясно, за что ее ослепили столь темной магией.

– Как грубо, – прошептал Элайджа ей на ухо, ощущая, как напряглось ее тело, как быстро забилось сердце. – Бросить слепую невинную девушку в лесу…

– Может, я заслужила.

Элайджа лишь улыбнулся. Не заслужила. Он коснулся щеки, ощущая ее страх. Боится его. Надо бы отпустить ее, но он не мог. Ему нравилось чувствовать ее, трогать нежную кожу, играть эмоциями, ощущать смятение, переплетенное со страхом, наблюдать, как краснели щеки под его пальцами.

– Идем, дитя. Я защищу тебя.

– Я знаю, кто ты!

Аврора вырвалась, а Элайджа лишь сильнее заулыбался. Если до этого он хотел вывести ее из леса и оставить на волю судьбы, то теперь всерьез задумался, а не привести ли ее домой, чтобы получше узнать? Он давно не видел провидиц, так еще и душа девушки немало интересовала. Смелая, упертая, добрая, но сейчас хотела лишь мести. Хоть и не решится. Она не приторно чистая, она не из тех, кто подставит вторую щеку, едва ее ударят по первой. Нет, она даст сдачи. Найдет обидчика и не пожалеет ладошку, чтобы дать пощечину.

Но едва чуть позже она спросила, убьет ли он ее, Элайджа понял, что не сможет. Ее душа еще не готова перейти в Подземное царство, а он не готов отпустить ее, пока не получит ответы на вопросы, что появились, едва он коснулся ее. Она провидица, но есть в ней что-то еще. И это незнание будоражило аппетит. Так долго он прятался от мира, общался лишь со смертными, в мире, где не мог читать души, что не мог ее отпустить. Ее желтенькое платье напоминало о детстве, когда он еще мог выходить на поверхность и подолгу грелся на солнце. Аврора словно возвращала его в те времена, когда на душе было так тихо и спокойно.

– Ш-ш, идем со мной, – сказал Элайджа и взял ее на руки, коснулся вены на шее, чтобы Аврора уснула.

– Я тоже люблю корицу, – прошептала Аврора, крепко цепляясь за него, но потом ослабла и заснула, повинуясь магии.

А Элайджа покрепче прижал Аврору к себе, обещая, что не даст ее теперь в обиду. И обязательно поймет, на что она способна и почему вызывает в нем столь теплые чувства. Казалось бы, его сердце давно огрубело, разучилось привязываться к людям, но вот он несет Аврору к себе, а в душе просыпается надежда. Может, его пенсия будет не такой плохой, как он ожидал…

– Но я отпущу тебя, если захочешь, – пробормотал Элайджа, разглядывая шрамы на ее лице.

И вот, десять дней спустя, он снова шел по лесу, оставив Аврору одну в доме. Переживал, что она поранится, удумает бежать и потеряется в лесу или еще хуже – что кто-нибудь отыщет его убежище. Но Элайджа знал, что та, кто и правда могла навредить, сейчас шла на встречу с ним.

– Кора! – воскликнул Элайджа, наблюдая, как от одного из деревьев отделялась девушка с темно-зелеными волосами почти до земли и коричневой, как кора, кожей.

– Элайджа, мой король. – Кора склонила голову, но на ее губах виднелась усмешка, а в глазах пылали смешинки. – Не ожидала, что ты явишься на нашу встречу. Думала, ты слишком занят своей новой игрушкой.

Кора подошла к Элайдже, игриво закусила губу. Ее тату – символы солнца и луны, ветра и воды, завитушки и линии, что покрывали лицо и уходили по шее вниз под зеленое платье, которое обтягивало ее худенькое тельце и выделяло упругую грудь, – замерцали пуще прежнего, считывая ее возбуждение. Элайджа лишь нахмурился, холодно глядя на нее в ответ. Казалось, Кору не смущала его прохлада.