Кажется, он удивился. И даже немного возмутился, добавив:

– Конечно, нет. Тупыми бывают только углы.

– Тогда, ты – угол! – разозлилась я.

– Не-е-ет, – упрямо возразил он, – не угол. Я – доносчик.

Тут уже я округлила глаза:

– Кто?!

– Ну… доносчик. Доношу всякие вещи, предметы, письма. Кому нести чего куда – меня сразу и посылают.

Все ясно. Сейчас и я его, пожалуй, пошлю.

– Слушай, мой милый тупоугольный доносчик. Оставь завтрак на столе и иди доносить «кому чего куда» дальше. Ясно?

Он с готовностью кивнул:

– Да.

Потом помялся:

– То есть нет.

– Так да или нет? – снова рявкнула я.

– Мне сперва надо объяснить, как это есть, – сказал он.

– Ничего, сама разберусь.

– Но Кари сказал, я должен…

– Разберусь, – грозно сказала я. – Ты что, идиот, не понимаешь, что мне надо одеться?

– Зачем?

Он сказал это так просто, что и я вдруг подумала – а и правда – зачем? И чуть не откинула одеяло. Но вовремя спохватилась.

Внушительно сказала:

– Так надо.

Он снова округлили глаза, теперь от ужаса, и хрипло прошептал:

– Так ты – ведьма? Настоящая?

Да что ж такое-то? Опять ведьма?

Я отметила про себя, что узнала еще один признак отличия ведьмы от не-ведьмы. Первая вынуждена прятать свою наготу перед посторонним мужчиной (более целомудренна? уродлива? стеснительна?). Ну, скажите, не стерва разве?

Ули все еще стоял соляным столбом.

Ладно, если вы почему-то подозреваете невинную деву в колдовстве, то получайте.

– Да! Я ведьма! И если ты не уберешься немедленно, то я превращу тебя… э-э-э… в змею!

Его мгновенно выдуло из комнаты. Только что стоял здесь, пялился на меня круглыми зенками – и нету.

Я даже не успела заметить, когда он поставил на стол стакан и миску.

Надо попросить Кари, чтобы вделал замок, что ли. А если не согласится, буду вешать над дверью ведро. И пусть потом молятся своему святому Каалу, чтобы в ведре оказалась всего-навсего вода.

Выскользнув из-под одеяла (б-р-р, холодно, да и пол каменный, ледяной) я прошмыгнула в бочковую.

Там все оказалось донельзя плачевно. Ну что я за растяпа? Покидала вещи как попало, и вот результат: кроссовки плавают в луже, футболка, свалившаяся с лавочки, тоже. Бочка полна воды, в которой я вчера плескалась. Ни одного крана, ни одной раковины не наблюдается. Кое-как натянув полусырое нижнее белье, я обошла бочку. А это что такое? Из ее нижней части выступала затычка.

Как вы думаете, что я незамедлительно сделала? Да-да, именно это.

Струя воды хлестанула по ногам. Я взвыла и отскочила в сторону. Бочка тем временем опорожнилась, вода утекла в отверстие, что находилось в полу в дальнем от двери углу бочковой.

Утро началось не лучшим образом. Неумытая, практически не одетая и злая, я, шлепая мокрыми ступнями по холодному полу, вернулась в комнатушку.

Насколько помню, в шкафу имелась какая-никакая одежонка.

Осмотр содержимого полок показал: вчера я не очень внимательно изучила это самое содержимое. Тут лежало и нижнее белье, и носки. Без этикеток, но не секонд хенд определенно. И главное – моего размера. Это радовало. Огорчало лишь одно. Все белье, равно как и одежда, было готично-черного цвета. Что, для разнообразия не могли положить красный бюстик или розовые трусики? М-да, фантазией здешний отдел закупок не блещет. Небось, по тендеру приобрели самые дишманские тряпки.

Платье, как я заметила еще вчера, кто-то носил до меня. И башмаки тоже. Правда, они оказались впору, и, несмотря на непритязательный вид, были мягкими и удобными. Хламида длинновата и широковата. Мыть полы в подобном шедевре местного кутюрье будет неудобняк. Я, недолго думая, вытащила ремень из джинсов и перепоясалась. Пусть здешний Ив Сен Лоран и не позаботился об изяществе сего наряда, но голь, как говорится, на выдумки хитра.