– Ну, командир, присаживайся, – улыбнулся он, пожимая Маркову руку. – Устал? Давай-ка сначала поешь. Небось рестораны в пути не попадались? Эй, Василь! А ну, принеси-ка, что там есть!

Адъютант Федорова Цурканенко принес котелок супа (с едой у хозяев дело обстояло туго), застелил чистой тряпочкой заменявший стол ящик, нарезал хлеба и немного сала.

Федоров достал флягу, налил в кружки спирту.

– Ваш спирток, Софиевский, – снова улыбнулся он. – Ну, за встречу!

Марков выпил, закусил хлебом с тоненьким ломтиком сала и с удовольствием принялся хлебать горячий суп, чувствуя, как по телу, промороженному в долгом переходе, разливается благодатное тепло.

– Ешь, ешь, – подбадривал его Алексей Федорович, явно радуясь аппетиту гостя. – Не обессудь, чем богаты, тем и рады…

Марков с первых же слов почувствовал – вот тот человек, которого ему так не хватало до сих пор! От всей фигуры Федорова, от его слов и неторопливых жестов веяло спокойствием и уверенностью. Казалось, и здесь, в лесу, стиснутом со всех сторон вооруженными до зубов врагами, Федоров чувствовал себя так же, как некогда в начисто отрезанное войной мирное время. И эти его спокойствие и уверенность передались Маркову… Такому человеку хотелось высказать все. И Марков заговорил. Он говорил о трудностях, которые пережил его отряд, и о тех, что остались и поныне, о своих сомнениях и планах на ближайшее будущее. Федоров слушал его, не перебивая – понимал: надо дать Маркову возможность выложить все, что наболело. Лишь когда Петр Андреевич замолчал, задал несколько вопросов. Каковы леса, где расположились злынковцы? Есть ли в отряде люди, хорошо знающие местность? Что говорят в селах? Велики ли вражеские гарнизоны в Злынке и Новозыбкове? Поддерживается ли связь с подпольщиками на станциях и в городах?..

Многое из того, что спрашивал Федоров, он знал и сам – это Марков сразу понял по тем уточнениям, которые Алексей Федорович вносил в его ответы.

– Ну, что ж, – сказал в заключение Федоров. – В общем, действуешь ты правильно. Но бить врага надо еще крепче. Что для этого требуется? Силой немца не возьмешь – тут, в своем тылу, он сильнее нас, партизан, да и значительно лучше вооружен, располагает неограниченным резервом. Значит, надо брать его хитростью. Чтоб над каждым твоим шагом немецкие начальники головы ломали – как, мол, понимать партизанский маневр? А главное – будь поближе к людям, будь в курсе всего, что происходит в селах, помогай жителям, чем можно. Учти: на них, на народе, все партизанское движение стоит!.. Второе – нашим отрядам надо поддерживать постоянную связь. Не исключено, придется действовать вместе. А пока поможем тебе – дадим взрывчатки, мин, опытного подрывника. Пусть-ка поучит твоих хлопцев диверсионной премудрости!.. Позови-ка, Цурканенко, Сергея Кошеля!

Вскоре пришел Кошель – невысокий, по-армейски подтянутый рыжеватый паренек.

– По вашему приказанию прибыл, товарищ командир отряда!.. – доложил он, вытягиваясь в струнку.

«Ого! – отметил про себя Марков. – Дисциплина тут не хуже, чем в армии!»

– Вот что, товарищ Кошель, – проговорил Федоров. – Тебе поручается ответственное задание. Надо научить соседей вражеские поезда под откос пускать. Понял? Пойдешь с товарищем Марковым.

По тому, как вытянулось круглое, с ямочкой на подбородке лицо Кошеля, Марков догадался, что задание ему не по душе. Да он и сам понимал: кому охота уходить из родного отряда, от друзей? Но Кошель ни словом, ни жестом не показал своего недовольства.

– Есть пойти с товарищем Марковым! – четко повторил он. – Разрешите идти, собраться?