Я отвожу глаза в сторону, но всё ещё чувствую пристальный взор парня.

— Особенностью его учения, я думаю, было то, что все его книги написаны афоризмами, просто мысли. И как сказал Семён, их действительно трудно читать. Но если очень постараться, то можно уследить мысль автора.

— А что скажешь про то что он псих? Снова не согласишься? — бросает вызов Семён.

Я смотрю на него и краснею. Он издевается?

— Почему он был псих? — неуверенно бормочу.

— Потому что он три раза пытался совершить самоубийство, вот почему! А это значит он псих, и все его учение под большим сомнением…

— То есть, по-вашему только психи могут совершить самоубийство?

— Да! И все его учение — это…

— Это большой вклад в философию как науку! — защищаю я философа.

— Он пытался себя замочить! Думаю этого достаточно…

 — А если он был в отчаянии? — неуверенно смотрю на Семёна.

— Стопарь виски и нет отчаяния. Не знала? Проверенный способ! — щелкает пальцем парень.

Все снова гогочут. А я готова провалиться сквозь землю. Щеки начинают гореть. Да что со мной такое.

— Я вижу, ты не знала про это, про то, что он был таким неуравновешенным. Я прав, Серебрякова?

— Я не, не…

— Так стоп! Брейк! Садитесь ребята! — громко прерывает меня преподаватель.

Я смотрю на Семёна. Он поджимает губы в неприязненной ухмылке. Резко отворачиваюсь и сажусь на место.

— Дашка, с ума сошла спорить с Семёном? — шипит Алла, дёрнув меня за руку.

— Не знаю. Наверное, я не в себе, — отвечаю тихо, при этом чувствую, как затылок буквально горит от его взгляда.

— Дашка, это не Ницше камикадзе, а ты! Ну блин даёшь, дорогая!

— А чего? Меня преподаватель спросил.

— Ой, Дашка, не могу на тебя, — улыбается Алла, а я лишь пожимаю плечами.

Я правда не виновата. Я просто отвечала. Да, возможно, немного смело особенно для меня. Но, ничего уже не вернёшь. Что сделано, то сделано!

Начинается лекция. Мы открываем тетради и быстро записываем все, что говорит Олег Валентинович.

Я погружаюсь в учебный процесс и к концу пары почти забываю про Семёна.

— Не расходимся, — просит Олег Валентинович. — У меня есть несколько заданий. Итак, на следующее занятие, то бишь через неделю вы мне подготовите. Первое — Миронова Елена, с вас жду эссе по теме «Биография Фридриха Ницше».

Я смотрю на девушку. Елена морщится и недовольно захлопывает тетрадь, даже не записав тему для эссе.

— Второе, — продолжает преподаватель. — Семён и Дарья, с вас презентация. Тема — «Идея сверхчеловека. Этапы и их особенности» и никаких чтобы пауков. Свои шуточки оставьте, пожалуйста, дома.

— Что? Я? — вырывается у меня от шока.

— Да, вы!

— Допрыгалась, стрекоза, — хохочет Алла.

— В смысле, я и Серебрякова? Это как? — грубовато кричит Графов с задних рядов.

— Обыкновенно. Ищете материал и готовите совместный проект. Ты уже на третьем курсе, подскажешь Дарье, как это надо делать. А она поделится с тобой своими знаниями.

Я поворачиваюсь и быстро нахожу его взгляд. Он смотрит на меня. Надо же! Я и Семён? Это же как Север и Юг, мы на разных полюсах. Чувствую, что просто не в силах долго смотреть на него, отворачиваюсь.

— Но! — возражает Семён, недовольный столь креативным решением профессора.

— Мы Высшее образование получаем, а не помидорами торгуем на рынке! — пресекает мужчина, выставив вперёд руку. — И третье. Муравьева и Липницкая с вас тоже презентация. Тема: «Так говорил Заратустра». По его книге. Остальные не расслабляемся. Читаем сегодняшнюю лекцию, буду спрашивать. Все могут быть свободны.

Студенты шуршат тетрадями и выскакивают из аудитории. Я думаю, что по-хорошему надо бы поговорить с Семёном и обсудить план действий насчёт презентации. Но боюсь подходить к нему. Мнусь около стола, нарочно медленно убирая толстый учебник в рюкзак. А когда все же решаю взглянуть на место, где сидит Семён, обнаруживаю, что его и след простыл. Он уже ушел.