В лунном свете город казался серебристо-серым. Тишину и безмятежность нарушали редкие трели ночных птиц и шелест волн – наш дом стоял всего лишь в двух минутах ходьбы от океана. Я дотронулась до ребер и снова вспомнила китобоев из моего сна, их ножи и гарпуны…

Ночной кошмар. Это был всего лишь ночной кошмар! Любая шестнадцатилетняя девчонка только посмеялась бы и как ни в чем не бывало отправилась спать дальше. Любая, но не я, и сон мой был не просто случайным мороком.

Каждая из Роу с самого детства имела свой особый дар, помимо магии воды, который проявлялся с детства и выделял ее среди других женщин рода. Бабушка, к примеру, всегда безошибочно улавливала чужие чувства и легко могла усмирить самые пылкие страсти. Мать, по иронии судьбы, была сильна в искусстве приворота. В юности она даже продавала амулеты, обещавшие человеку любовь хоть на день, хоть на год, а хоть и на всю жизнь.

Я же умела разгадывать сновидения и понимала, какие события они предвещают. Поняла и на этот раз. Впервые в жизни подумалось, что я могу и не стать ведьмой. Попросту не успею, потому что я сознавала, что означает быть во сне китом, пронзенным гарпунами, и захлебываться собственной кровью.

Меня должны убить – вот какое пророчество крылось за моим ночным кошмаром. А я никогда не ошибалась.

Меня охватил безотчетный, дикий ужас. Я должна бежать, бежать прямо сейчас! Должна вернуться к бабушке!

Я открыла платяной шкаф, отшвырнула в сторону сложенные в аккуратную стопку теплые зимние вещи. На дне имелось секретное отверстие размером с мужской башмак. Надо было подцепить пальцем дальний левый уголок доски и затем приподнять. Там я нащупала свои «сокровища», и по телу пробежала дрожь. Вот они – гладкие камушки, горстка земли в носовом платке, одно птичье яйцо, пустое и хрупкое. Мой тайник – совсем как бабушкин сундук, только без магии.

Я продолжала шарить в хранилище, пока не нашла небольшой кусок ржавой, изогнутой проволоки, какой обычно обматывают столбы у заборов. Моряки утверждали, что именно она надежно защищает от разных бед, поэтому я осторожно обмотала ею запястье, запачкав пальцы ржавчиной. «Это должно сработать», – внушала я себе, прекрасно понимая, что без нужного заклинания я всего лишь девчонка с обвязанной проволокой рукой.

План побега возник сам собой, простой и верный: спуститься в кухню, оттуда проникнуть на задний двор, затем пробежать вниз по переулку, обогнуть город и выйти к пляжу, вдоль которого надо держать курс прямо на юг.

Карта мне не требовалась, с малых лет я вдоль и поперек исходила наш остров, что встал на якорь в сорока милях к востоку от Массачусетса.

Сверху остров Принца похож на вытянутую запятую – крошечная запинка перед бесконечным открытым океаном. Я представляла, что дом моей матери находился на северо-востоке этой запятой, мне же предстояло идти вдоль побережья вниз, на юг, к ее «хвостику», там, где в разломах скал укрылся дом моей бабушки.

Путь предстоял неблизкий, больше семи миль. Однако за городом можно будет считать, что я выбралась на обычную прогулку, не лишенную приятности. Справа – одни лишь бескрайние луга, слева – океан, и больше ничего. А когда песчаная тропа вдоль берега станет темной и твердой, а ближе к скалам и вовсе каменистой, когда справа от меня протянется голая изрезанная земля, я увижу дом моей бабушки. К тому времени как раз забрезжит рассвет. Дом, розовый в лучах восходящего солнца, окутает плотный туман, а с берега будет доноситься вкрадчивый шепот волн. Бабушка, конечно, будет спать, устав за день от нескончаемого потока просителей, а я переступлю порог, разбужу ее и скажу: «Вот я и дома!»