Я бы хотела, чтобы она сейчас была здесь, со мной. Бабушка всегда знала, что нужно сказать. Но теперь все, что у меня есть, – это сердитые слова мамы, которые продолжают прокручиваться в моей голове. Не знаю, в кого она удалась.

Что ж, мам, я тоже не знаю!

Потому что я – Рамирес, которая не умеет готовить. Интересно, что это обо мне говорит. Бывают дни, как сегодня, когда я чувствую, что на самом деле именно по этой причине нам с мамой так трудно понять друг друга. Мне с ней не досталось такого опыта на кухне «Соли», какой был у нее с бабушкой. Не досталось таких переживаний, которые, я уверена, раньше были у бабушки с прабабушкой. Всего того, что создает и укрепляет связь между нами, женщинами Рамирес.

Сейчас больше, чем когда-либо, мне нужна мама. И мне хочется думать, что я ей тоже нужна, даже если она слишком горда, чтобы это признать.

Еще одна волна слез стекает по моим щекам.

Ветер усиливается, и мои волосы развеваются во все стороны. Ветер шевелит ленты, украшающие боковую часть церкви Святого Иоанна, и несколько лент отрываются и летят, бороздя воздушный поток.

Я провожаю одну из них взглядом, а она озорно обвивается вокруг лодыжки какого-то туриста. Он слегка встряхивает ногой, и ленточка снова срывается в полет. Когда он смотрит на меня, я, задыхаясь, понимаю, что это не турист. Это Педро.

Я быстро вытираю руками лицо и встаю, чтобы уйти. Вся моя кровь словно вскипает.

– Что тебе нужно? – говорю я, не утруждая себя тем, чтобы скрыть свой гнев. – Зачем ты ходишь за мной?!

Он выглядит немного неуверенным, и я знаю, что он видел, как я плакала. Я вижу, как он хмурится, не находя слов, раздумывает над ситуацией, чтобы придумать лучший способ еще больше испортить мне настроение.

– Я слышал, у тебя какой-то договор с Пиментель, – говорит он, скрещивая руки на груди. – Чтобы помочь нашим одноклассникам, если ты вступишь в мой клуб. Это правда?

Я повторяю его позу.

– И что, если так?

Мы участвуем в этом состязании в гляделки дольше, чем мне бы хотелось.

Педро вздыхает.

– Ларисса, у меня был долгий день, поэтому я действительно не хочу тратить вечер на ссору с тобой. Мои друзья сказали мне, что ты им не поверила, поэтому я просто зашел, чтобы сообщить тебе как президент кулинарного клуба: ты можешь к нам присоединиться.

– Что?

Он все так же неловко пожимает плечами, как будто сам пытается заставить себя поверить в собственные слова.

– Я не собираюсь становиться причиной того, что кто-то провалит занятия у Пиментель. Так что… давай, вступай в клуб. Просто держись от меня подальше, ладно?

Он кивает мне и уходит, направляясь обратно в «Сахар».

– Держись от меня подальше! – кричу я в его удаляющуюся спину.

Мои руки покрываются гусиной кожей, и я понимаю, что это не только из-за ветра. Это могло бы стать решением моих проблем с мамой. В клубе я действительно могу научиться готовить. Однажды я могла бы удивить маму и показать ей, что могу помогать в «Соли», не создавая новых проблем. Мое умение готовить могло бы стать настоящим мостом между нами.

Единственная проблема – это Педро.

Я не могу позволить ему узнать, что я на самом деле не умею готовить. Но если мы будем держаться друг от друга подальше, насколько трудно будет скрывать мой секрет?

ПОНЕДЕЛЬНИК, 2 МАЯ

– Опаздываешь, – обвиняюще бросает мне Педро, едва я захожу в кухню кафетерия.

Вот тебе и «держись подальше» …

Остальные при виде меня взволнованно поднимают глаза, но Педро тут же прикрикивает, чтобы они возвращались к работе.

– Что происходит? – спрашиваю я Синтию, которая с ошеломленным видом проходит мимо меня, выходя из кухни с картонными коробками в руках. Виктор следует за ней по пятам, неся высокую стопку, которая так и норовит потерять равновесие. Я поправляю его коробки как раз вовремя, и он одаривает меня улыбкой, от которой у меня мурашки бегут по коже.