– Это неважно! – серьёзно ответил Тимбер.

– Нет важно!

– Нет! – резко крикнул Тимбер и обернулся; взгляд его горел ненавистью. – Если начнётся бойня с жителями равнин или с собакоголовыми обитателями болот кин, то ни моё сердце, ни твоё, ни этого рыбака – ничьё не будет иметь значения! Стрелам и мечам без разницы слуга перед ними или господин! Все мы сгинем!

– Да кто «мы»? – спросил Гиди. – Вот у меня жена и двое сыновей! А ты своих родственников и знать не знаешь! Сидишь тут и тихо их ненавидишь! Нету для тебя никаких «мы». Ты весь «я», весь в себе, в своих разочарованиях!

– Так и уходи отсюда! – закричал Тимбер. – Чего тебе ещё надобно от меня?

– А знаешь, я так и сделаю! Я напишу мастеру Инрану, что нашёл тебя и понял: ты не годишься в послы! Пусть сам думает, кого ещё озадачить можно! Я своё дело выполнил! А ты оставайся тут со своими камнями.

– Господин! – раздался вдруг голос Спешко.

Слуга поднялся от озерца и подошёл к Тимберу.

– Я нашёл, – сказал он и протянул нуониэлю ладонь, на которой лежал белёсый эниовин.

Гиди заметил, как Тимбер смутился и опустил взгляд.

– Оставь себе, – ответил рыбаку ветковолосый и побрёл в сторону пещеры.

Проходя мимо Гиди, он остановился и сказал:

– Меня не выгоняли из Школы! Я сам ушёл! Камушки эти волшебные, а я ни на кого не обижен. Насчёт эниовинов я тебе предоставил доказательства, и насчёт остального предоставлю! За море, говоришь, прогуляться? Эко дело! Мне это – пустяки! Сначала до портового городка Сарамэй, а там… Давай так: если ты возвращаешься в Школу, то нам первое время будет по пути; я успею тебя убедить – ты не прав во всём, насчёт меня.

Не дождавшись ответа Тимбер пошёл прочь.

– Одно я точно понял! – серьёзно заявил Гиди. Тимбер замешкал. – Охотник из тебя никчёмный.

Тимбер нахмурился, а потом хмыкнул и улыбнулся. Спешко внезапно загоготал, но тут же прикрыл рот обеими руками. Нуониэль это заметил, но сохранить серьёзность не сумел и сам залился добрым смехом. «Мальчишка», – подумал Гиди, и, улыбнувшись, побрёл следом за ветковолосым отшельником.

Глава 2 «Выпавшие самоцветы»

Гиди сидел у очага и разглядывал своды пещеры. Неровный каменный потолок рассекала пополам гладкая плита, совершенно иной чем гора породы. Влажные от вечернего холода камни блестели в свете костра беспорядочными точками оранжевых отблесков. Гладкая плита напротив, струилась ровными полосками стекающих капель, делящих рукотворный монолит на сотни одинаковых выемок. В части маленьких углублений, в основном в углах и по краям, сидели разноцветные камешки, тускло сияющие каждый своим оттенком. В центре всё осыпалось, и уже невозможно было понять, что же изображено на этой древней мозаике.

Посыльный Агидаль Инранов уже заметил, что отшельник с одной стороны совершенно безалаберный, а с другой, скрупулёзен до тошноты. В пещере царил полный бардак, но вот выпавшие из мозаики самоцветы нуониэль разложил по кучкам в соответствии с их цветом и размером. На большой каменной поверхности, заменяющей рабочий стол, лежала кипа пергаментов, на которых угольными карандашами были намечены схемы сбора мозаики и кое-какие эскизы.

Гиди отпил воды из кожаного бурдюка, стряхнул с пальцев крошки съеденного хлеба и поднялся. Тимбер сновал по пещере и суетливо выбирал, чем же заполнить походную суму. Посыльный подошёл к каменному столу и начал рассматривать самоцветы, листать пергаменты. На некоторых листах рисунки не имели никакого смысла. В двух или трёх изображениях посыльный различил силуэты людей и каких-то построек. Однако всё это выглядело странно и непривычно.