Гостья взволнованно смотрела на Наблюдателя. Маску величественности сдуло первым же порывом холодного ветра. Она стала похожа на человека.

– Кто-то из них выжил? – не своим голосом произнесла она, сменив Язык Смыслов на смесь человеческих языков, на которой разговаривал Кин-Доран.

– Конечно, и они живы до сих пор. Я даже догадываюсь, где они прячутся.

– Это пустое, – собралась сикверст, возвращаясь на язык Основателей. – Мы в Медленной зоне, а Сокрушитель стоит на пороге, готовый стереть все следы цивилизации.

– Выход есть.

Сикверст вдохнула, хоть ей и не требовался кислород для дыхания, и надолго задержала воздух в легких. Не прошло и получаса, а она уже начала перенимать особенности поведения Кин-Дорана, его человеческие черты.

– Ты будешь жить, если поможешь мне.

– Наблюдатель, ты переходишь границы…

– Прекрати! Ты – больше не они. Твоя программа исполнена, цель достигнута, хватит! Обратись к первооснове, к тому месту, откуда исходит энергия. По извращенной воле Основателей сикверст чувствует себя живым, отдельным от них существом перед уничтожением. Тебе пора отделиться, или ты слишком напугана?

– Чего ты хочешь?

– Помоги мне убедить их остановиться.

– Основателей? – сикверст сначала задохнулась от возмущения, а секунду спустя была готова разразиться хохотом, настолько дикой и неосуществимой показалась ей идея пойти против Арак-Ун-Дора. Кин-Доран показался ей нашкодившим малышом, которого поставили в угол. И он, обиженный до предела, замахивается пластиковой лопаткой на родителей, уверенный, что сделает им больно.

Но Наблюдатель ее удивил.

– Нет, людей. Помоги мне остановить войны.

– Это ничего не изменит. Сокрушителя не отзовут.

– Изменит для них, – тихо произнес Кин-Доран, остановившись в углу комнаты, как тот нашкодивший мальчишка из воображения сикверст. – Я хочу дать им несколько лет миной жизни. Они заслужили это перед забытьем.

– Даже если я соглашусь, как ты подаришь мне жизнь после визита Сокрушителя? Или это очередная уловка?

– Никаких уловок. И ты, и я будем жить. Как и еще несколько тысяч людей.

Сикверст догадалась, что затеял наблюдатель. На каждой планете, на которую обращают свой взор Основатели, есть особое место, не подверженное уничтожению.

– Сокрушитель проверит хранилище, прежде чем поднять его на корабль. Ты думаешь, что сможешь спрятаться там вместе с этими существами?

– Этого не потребуется. Я создал несколько таких хранилищ. Стиратель никогда не найдет их все.

– Но какой в этом смысл? Твоя жизнь оборвется через мгновение по галактическим меркам. Тебе не хватит генетического материала, чтобы создать новую оболочку, когда эта истлеет от старости – нескольких тысяч существ будет недостаточно!

– Даже если так, – спокойно ответил Кин-Доран, – ты в любом случае получишь свое место в убежище, а оттуда сможешь наладить связь с остальными сикверст. Необходимое оборудование я приготовил. Так что, ты согласна?

Сикверст всё пристальнее вглядывалась в ставшее непроницаемым лицо Наблюдателя, осознавая, насколько опасную игру он затеял. Бросить вызов Арак-Ун-Дора – Древнейшим, было безумием, но это не всё. Он пойдет до конца, пока не сведет счеты с галактикой, отринувшей его новую ипостась.

Марк Соболев копил на это путешествие со школы. В шестом классе он сидел у телика и ждал, когда начнутся его любимые мультики про марсианских уток в бронированных костюмах со всякими примочками. Это был выделенный канал и его невозможно было записать и выложить в интернет. Поэтому приходилось ровно в положенное время быть дома и сидеть у экрана.