Этот палевный защитник молчал. Я начала кое-что подозревать.

***

В большом светлом зале, полном живых цветов, щебетали девицы, вставшие в шеренгу, не уступающие бутонам в красочности. Высокие золотистые потолки давали ощущение свободы, несмотря на черную ночь за окном. Поток девичьих разговоров, улыбок и смеха закончился ровно тогда, когда я вошла в эту комнату. Твердой походкой в кроссовках, в развевающемся черном платье и с пепельными волосам, цвета которых ни у одной не наблюдалось, я прошла в самый центр этой очереди, раздвинув двух ошалевших дев. Одни, казалось, не хотели иметь со мной никаких дел, другие же увлеченно рассматривали. Кто-то хихикал, а кто-то притих, опасаясь невесть чего.

Счастье окутало меня. Счастье от того, что я не боялась осуждений и могла свободно выражаться. Ну как выражаться. Это обычная одежда, к которой я привыкла за последние пять лет. Кроме цветов на платье. В конце шеренги заметила кареглазую Эвин, которая показалась мне вчера очень дружелюбной, когда посоветовала не обращать на куриц внимания, ведь я красивее. Ее светло-персиковые кудри были собраны на этот раз в полухвост открывая нежную тонкую шею. Девушка скромно помахала мне, я ответила ей тем же, улыбнувшись еще ярче. Мне показалось, что брюнетка справа от меня дернулась, поглядывая то на меня, то на Эвин.

Тишина с редкими шепотками продолжалась, но меня это нисколько не смущало, пока я не услышала копошение по левую сторону от меня, приближающееся все ближе.

– Ты решила, что твой мрачный образ выделит тебя для принца? – вздернула нос та самая блондинка Николь, личному пространству которой я вчера и, видимо, сегодня мешала. Накрашенные мятным цветом веки, как у ее подруги вчера, ужасно сочетались с той же ярко красной помадой. – Так вот, скажу по секрету, таких диковинных в столице не любят. Это выдает простодушность и деревенскую натуру. Не благодари.

После своей речи блондинка почему-то не ушла, а дожидалась моей реакции. Что ж, я учла прошлые ошибки, и теперь не хотела привлекать к себе внимание своей несдержанностью.

– Спасибо за замечание. К сожалению или счастью, я за свою жизнь побывала в местах более богатых и густонаселенных, чем Аринделл, – включила я свою вежливость. – Там взгляды более свободные, каждый выражает свой вкус так, как хочется ему, а не надиктованно природой. Тем самым все выглядят очень уникально. Каждый является творцом… Ну и в глазах не мельтешит. – Добавила я, намекнув о местной цветастости, уставившись на розовые, голубые, персиковые и лимонные цветки, обрамляющие бюст девушки.

– Ложь, как может существовать город богаче и многочисленнее чем столица? – глаза Николь загорелись. То ли злостью то ли интересом. По крайне-мере в них читалось чуть меньше неуважения. Либо мне так хотелось.

Я помнила, что никуда дальше своей империи эльфы не выезжали.

– Места надо знать! Я люблю путешествовать по… нашему государству. Многое повидала, со многими высокими чинами пообщалась.

И между прочим не солгала! Чего стоят должности четверых мужчин, с которыми я имела тесный контакт.

Ответить девушке не дал шепот девиц, которые до этого чинно делали вид, что не подслушивали. Но я то знала, как работают эльфийские уши.

– Принц идет… принц, – донеслось со всех сторон.

Николь вмиг убежала на свое место, а я рассмотрела мужчину теперь уже с полным пониманием, что перед нами царская персона. Заходя чеканным шагом, принц встал в центре, ни на кого особо не смотря. И правильно. Того и глядишь, голова закружится от этого соцветия.

Судя по его образу, принц особо не старался. Как и вчера, хвост каштановых волос прямой стрелой спускался за спину. На мужчине был подобный светлый жакет, вот только штаны теперь светло-бежевые.