Потом в ней заворочался, заворчал дракон. Выпустить его на волю она никак не могла, для этого нужен был мужчина и его энергия, но стало еще сложнее. Можно оборачиваться драконом время от времени, можно его приручить и воспитать, а можно самой стать драконом. Видела Ситара таких людей, которые хуже животных – иные в ссоре впадали в дикую ярость, круша все вокруг и не гнушаясь пролитием крови. Таковых заключали в темницу. Иные предавались всевозможным порокам: курили опиум, пили хмельное вино, блудили… Некоторые просто сходили с ума. Нет, Ситара не хотела для себя такой судьбы, а потому много времени проводила в Храме Матери, усмиряя дух и плоть. Отец запретил ей отказываться от еды, но девушка все равно в некоторые дни ела лишь рис, овощи и вареное мясо. Ни меда, ни специй, ни сладостей, ни спелых фруктов в рот не брала. Потому, вероятно, и сумела своего дракона усмирить.

О кротости и красоте Ситары в Дарханае ходили легенды. Ее почитали как святую, ей поклонялись и приносили дары, которые, она, впрочем, раздавала нищим.

И только дархан Серадж знал истинный характер своей дочери. Кротости в ней не было ни на пайсу* (*мелкая монета Дарханая), зато упрямства хватало на алмазную шахту. Да, девушка умела отменно притворяться овечкой, но за это ее дархан не судил. Лицемерие для будущей правительницы вовсе не зазорно. А вот то, что она совершенно не слушает отца, а все грезит своим кохом, Сераджа весьма раздражало. Но хуже всего было то, что ему самому парень нравился. Серадж глубоко уважал его отца, “болтуна” Нарана. А сын был ничуть не хуже, только молчал, но это тоже хорошо. Такие вот, молчаливые, угодны Великой Матери даже больше, чем дипломаты.

Вот только в жены Ситаре он не подходил.

Ситара – последняя из царствующего рода дарханов. Серадж и рад бы передать власть сыну, но все, что у него осталось – эта упрямая девчонка. Дархан так и не смог полюбить снова. Одна женщина была в его жизни. Видимо, он был большим грешником в прошлой жизни и не заслужил счастья. Оставалось только верить, что в следующем круге он вновь встретит свою Мьяху и больше ее не отпустит. Собственно говоря, именно поэтому Серадж раз за разом щадил дерзкого щенка Ингвара, осмелившегося похитить сердце дочери. Каждая пролитая капля крови будет взвешена на весах. И за каждое слово, за каждый проступок придется держать ответ. Хвала предкам, что мысли не в счет, иначе влачить бы всем людям… и дарханам… жалкое существование червяка или крысы в следующей жизни.

Все, на что хватило дархану твердости – это запретить кохам появляться в Дарханае. Как будто такая мелочь остановит Наранова сына! Бесконечно любя единственного ребенка, Серадж желал ей только счастья. Может быть, он даже согласился бы… если бы не дракон Ситары.

Серадж знал, что она двуликая. И знал также, что Ингвар с Ситарой встречались вопреки запретам. И дракон не откликнулся. А значит, все напрасно. Кох – не тот, кто нужен его дочери. Ситара еще очень молода и многого не понимает. Долг отца – позаботиться о ней. Без дракона править невозможно. Ситаре придется подчиниться и выйти за того, кто сможет ее вторую ипостась вызвать на волю. Время у них еще есть. Дарханы живут долго.

Впрочем, он не обольщался. Будет сложно и, вероятно, больно, причем и девочке, и отцу, и будущему супругу.

С начала торгового сезона Ситара не находила себе места. Дракон тоже был не спокоен, заставляя кровь пылать, а сердце то замирать, то колотиться о ребра от одного только мужского голоса. Принцесса ждала Ингвара, с трепетом встречая каждый корабль. Особенно, конечно, ее волновали корабли моров. Но Неждан, родич ее возлюбленного, передавая очередной подарок (великолепную статуэтку из кости), только развел руками: не видел. Подарок привезли с посыльными. На этот раз даже без записки.