Я встал и осторожно пристроил за спину мешок. И даже если ценой окажется жизнь… Что ж. Отче поманил меня пальцем и шаркая, поковылял не ко входу, а к стене напротив. Я подсветил факелом: в полу, едва заметно выделяясь более светлым камнем, оказалась крышка, которую я подцепил кинжалом и поднял.

– Схрон? – меня шатнуло от волны спертого воздуха снизу. – Зачем?

– Тайный лаз под землей до гавани, хранимый в секрете даже от братьев… Спустишься и быстро пойдешь – побежишь! – все прямо да прямо по главному проходу, не спутаешь. Дверцу лаза закроешь с той стороны на засов. Тебе пора… С Богом.

С той стороны… Увидимся ли вновь? Я шагнул к нему обнять и отец поцеловал меня в лоб.

– Но прежде… – отец снял с пояса кинжал в ножнах и протянул мне. – Прошу тебя! Спаси мою душу от греха самоубийства… Молчи! Так надо. Никто не должен узнать, где ты и твоя ноша, я стар и слаб, а враги близко. Окажи мне эту милость, мальчик мой…

Я со свистом втянул воздух сквозь зубы и посмотрел в его глаза. Взгляд отче был спокоен, как у человека, давно и твердо решившего свой самый главный вопрос. Он ободряюще мне улыбнулся и я почувствовал, что время для слов истекло.

Порой “принять крест” означает нечто иное, чем просто пойти в крестовый поход.

Я вытянул узкое лезвие из ножен, прошептал:

– И повиновение…

Я ударил.

#

Корсиканский дядюшка

Корсика 2013 год

Нотариусом Орсини оказался самым настоящим, я проверил по официальному реестру. “Orsini et fils”, контора существует с 1930 года, адрес, регистрационный номер, все как полагается.

– Через десять минут сядем, – миленькая стюардесса ловко забрала с откидного столика мой опустевший стакан.

При слове «Корсика» на ум приходили только Наполеон, вендетта и мафия. А, и еще пираты. И вообще, всю дорогу с момента, когда сел на самолет в Таиланде, мне казалось, что все это происходит не со мной, и я просто смотрю очередной авантюрный фильмец, валяясь на кровати в своей халупе. Где только не приходилось бывать за жизнь, но слово “Корсика” всегда оставалось слишком книжным, слишком нереальным, чтобы вот так просто взять и представить себя здесь.

Самолет снижался над морем, натужно гудя. Рядом, у окошка, восторженно визжали чьи-то дети – им казалось, что самолет садится прямо на воду. Справа уже отчетливо виднелись пустые пляжи, высокие колокольни, порт с лесом яхтенных мачт.

А слева, совсем близко, кажется, рукой подать, а на самом деле, почти посередине Тирренского моря, между Корсикой и берегом Тосканы, из воды торчал небольшой скалистый остров, похожий сверху на буро-зеленую кляксу.

– Что это? – спросил я улыбчивую стюардессу, тыкая пальцем в окно.

– О, это остров Монте-Кристо, очень известный. О нем писал Александр Дюма, знаете?

Монте-Кристо! С ума сойти. Еще бы я не знал. Так вот он где, и такой совсем обычный с виду. И Дюма, да… Маленький Саня, “отличник-ботаник”, книжки читал запоем: Жюль Верн, Экзюпери, Джек Лондон и Дюма, конечно же. “Три мушкетера” – это святое, но чаще всего я представлял себя на месте Эдмона Дантеса, изощренно наказавшего всех врагов. Последнее было особо актуально, “ботаников” в их школе ценили только учителя.

Любимым времяпровождением “Голяшки” (ужасно обидно!), стало помечтать о том, как однажды, уже взрослый и сильный, он попадет на этот остров. И там непременно отыщет потайную пещеру, где граф Монте-Кристо устроил себе роскошное логово, все в коврах и золоте, с одалисками в газовых вуалях. Что делать дальше со всем этим, а особенно – с невразумительными одалисками, двенадцатилетний я точно не знал, но мечты о недоступном острове долгое время спасали от детских обид. И вот я здесь, в двух шагах и от таинственного Монте-Кристо и от сказочной Корсики.