Горничная кивает, не задавая лишних вопросов, находит свой телефон на одном из столиков и прощается. Когда она уходит, я выхожу следом и направляюсь к своей машине. Единственное место, куда могла отправиться Алина, приходит мне в голову – квартира Ромы. Если только она действительно туда пошла, я её на месте прибью.

Алина, Ромео, этот чёртов день – всё свалилось на меня разом. **Чёрт!** Я даже не знаю, как теперь всё это разгребать. В этот момент замечаю такси, которое останавливается прямо перед домом. Сердце сжимается – из машины выходит Алина.

Она не спешит, оглядывается по сторонам. Неспеша идёт к воротам. Я тут же выхожу из машины, буквально вылетая на неё с нарастающим гневом.

– Ты что, вообще сдурела?! – кричу, не сдерживаясь. Быстрыми шагами приближаюсь к ней, и мне трудно поверить, что она просто взяла и исчезла.

Алина лишь поднимает бровь, слабо усмехается и скрещивает руки на груди.

– И тебе доброго дня, – отвечает с насмешкой, как будто моё возмущение ей абсолютно безразлично.

– Какого чёрта?! – я злюсь ещё сильнее от её спокойствия. – Где тебя носило?

Она смотрит на меня снисходительно, явно наслаждаясь тем, как меня бесит её спокойствие. Её глаза сверкнули вызовом, как будто она вот-вот бросится в очередной словесный бой.

– А ты кто такой, чтобы требовать отчёта? – резко бросает она. – Я тебе звонила вчера! А твоя девушка наорала на меня, обозвала проституткой и бросила трубку.

Моя голова начинает пульсировать ещё сильнее, как будто кто-то налил туда кипящую воду.

– Чего?! Какая на хер девушка?! – От возмущения и удивления я буквально теряю дар речи. Кто эта девушка, о которой она говорит?

Алина смотрит на меня с таким презрением, словно я снова умудрился сделать что-то не так, хотя сам не понимаю, что.

– Мне откуда знать? У тебя их столько, что ты даже не помнишь, с кем ночь проводишь?

Смотрю на неё и постепенно начинаю осознавать, о чём она говорит. Снежана. Конечно, это была Снежана.

Чёрт.

– В дом иди, – рявкаю, пытаясь держать себя в руках, но чувствую, как ярость поднимается всё выше.

Алина бросает на меня злобный взгляд, полный недовольства, но всё же, скрестив руки на груди, идёт к двери. Я иду следом, чувствуя, стараюсь молчать, но это невозможно. Как же тяжело с ней!

– Ты прежде чем что-то делать, думай своей рыжей башкой! – выплёвываю, не выдержав. Моё терпение на пределе.

Она резко поворачивается ко мне, глаза горят обидой и злостью.

– А ты думал, когда на всю ночь оставил меня здесь одну? Ты просто взял и ушёл, как будто это нормально! Я одна здесь, а ты пропадаешь на всю ночь!

– Я же сказал, что здесь безопасно! – пытаюсь успокоить её, но понимаю, что сам сгораю от злости.

– Мне плевать, что ты там сказал! – почти кричит она, шагнув ко мне ближе. – Я почти всю ночь прислушивалась к каждому шороху! После всего, что ты мне наговорил, я с ума сходила здесь. Одна!

Её слова бьют прямо в грудь. Что она себе позволяет?!

– И ты сбежала, как только появилась возможность?! – гнев накрывает меня с головой.

– Что значит "сбежала"? Я что, пленница? – возмущается она и смотрит на меня с вызовом.

– Алина, ты не пленница, что за бред ты несёшь?! – кричу, шагнув к ней. – Просто я переживаю за тебя, чёрт побери!

– Да ладно? Всю жизнь не переживал, а теперь распереживался? – её сарказм колет, как острый нож.

В груди всё сжимается от бессилия. Как объяснить ей, почему я так поступаю? Она твердит свое и всё!

– Алина, твою мать! – выплёвываю, стиснув зубы, чувствуя, как слова рвутся из меня.

– Что? – резко обрывает она. – Если я здесь осталась, то не думай, что вправе управлять моей жизнью! И да, довожу до твоего сведения, а то мало ли ты опять "распереживаешься", у меня есть работа. И завтра в восемь утра я должна быть на работе. Так что, если не хочешь, чтобы я просто ушла, оставив дверь нараспашку, обеспечь меня комплектом ключей. Или я всё же пленница?