Калинкина спала плохо. Не помогли сырники с вареньем, не помогла медитация, увлажняющая маска на лицо и любимая советская комедия, которую крутили по три раза в год на праздники.

Света не знала, на какой мысли остановиться и начать ее развивать, чтоб прийти к логическому эмоциональному решению своей проблемы. Тошнота и предположения Лауры о ее беременности, прошлые страхи или визит Павла?

Что ее больше всего волновало?

Скорее всего, визит мужчины, который так некрасиво, не сказав ни слова, свалил в закат и не появлялся два месяца. И не факт, что он приехал к ней, ведь искал он улицу, где живет Терехов.

Она должна была его ненавидеть, презирать, быть гордой и неприступной. Хотя, конечно, он и не приставал, не приезжал и ничего не просил. Но настрой нужен был именно такой.

И вот на фоне всего этого Светочке всю ночь снились эротические сны. Да такие, что впору было менять белье. Девушка проснулась поздно, резко открыла глаза, во рту было сухо, низ живота тянуло в какой-то сладкой истоме, соски торчали.

Светлана накрыла грудь ладонью, сдавила, тихо простонала. Это был самый настоящий сексуальный голод. Ее тело словно запустили заново в феврале, перепрограммировали, заложили новые задачи, показав, как хорошо бывает в сексе и насколько красивые, откровенные, невероятные ощущения может получить женщина.

Молодой организм требовал свое, то, чего не получал долгое время, но ему дали это попробовать, подсадив тем самым на удовольствие. Светочка накрыла пальцами промокшее белье между ног, ощутила влагу, сделала несколько массирующих движений, закрыла глаза и выгнула спину, чувствуя, как внутри начинает зарождаться что-то невероятное.

Остановиться уже было невозможно, хотелось большего, как тогда, зимой. Калинкина хотела почувствовать внутри себя большой член, как он растягивал ее, а она насаживалась на него еще сильнее, принимая как можно глубже.

– О, господи… да… да… а-а-а-а-а-а… как же хорошо… м-м-м-м…

Девушка спустила лямки сорочки, открывая грудь, двумя пальцами ущипнула себя за сосок. Отодвинула мешающую полоску белья, наконец касаясь обнаженной влажной плоти. Быстро заскользила пальцами, натирая клитор, он стал больше, требовал ласки.

– Да что же такое… м-м-м-м…

Раздвинув колени еще шире, Света вошла в себя двумя пальцами, сделала несколько движений, и этого оказалось достаточно, чтобы кончить. Она закричала, завалилась на бок, сжимая бедра, оргазм накрыл и так же быстро отпустил. Но все это было лишь подобие тех ощущений, что девушка испытала зимой.

Закрыла глаза, вставать совсем не хотелось, можно было еще поспать, хорошо, что никакой живности у Светланы нет, и не нужно ее кормить. Но легкую негу разрушил настойчивый стук в дверь.

Странно, кого могло принести в выходные? Но это мог быть кто угодно, можно было даже не гадать. От Лауры, Варвары и местных владельцев скотины, которая внезапно заболела, до «дачников». Они также знали, к кому бежать, в случае если их кошечки и собачки, оказавшись на воле, подрались с местными или наелись неизвестно чего.

– Света, Света, открой, это я.

Светочка села, поправила тонкую лямку сорочки, прикрыла грудь, покачала головой.

– А вот и скотина местная пожаловала.

Нельзя было так говорить о Федоре, но именно это определение первое пришло на ум.

Пока Федор бился в двери, Света думала – открывать или нет? Взвесив все «за» и «против», пришла к выводу, что кто-то должен ей наколоть дров и снести их под навес. Ну а если Федор откажется, то есть повод послать его далеко и надолго, а если согласится, так и быть, покатается с ним на лодочке.