Как не хочется подниматься. Вот закрыла бы глаза и заснула. И действительно голова кружится слегка, будто я сама накаркала это состояние, сочиняя очередную ложь для Ильи, почему не хочу с ним никуда ехать.

Выхожу из спальни и иду к сыну. Вова сидит на полу, собирает разноцветный конструктор. Очень сосредоточенный и серьёзный парень.

- Как успехи? – интересуюсь.

- Почти доделал.

Он аж язык от усердия высунул.

Ложусь к нему на кровать и, подперев руку ладонью, просто наблюдаю, как играет мой ребёнок. Это увлекательное занятие. Сын у меня самостоятельный. Иногда он втягивает меня в игру, но обычно компания ему не нужна. И да, Вове тоже нравится, когда я просто рядом и всего лишь смотрю на него. Участвовать не обязательно.

Наконец, нечто непонятное собрано. Сын с гордостью демонстрирует мне результат, и я глажу его по волосам и целую в макушку. Его рождение - самое чудесное, что у меня произошло в браке.

Хотя нет, первые годы были нормальными, а потом всё покатилось по наклонной. У меня не было больших и искренних чувств к Илье, у него ко мне, по-видимому, тоже. Огромная и светлая любовь у меня была к Лёше. Настолько огромная, что она и сейчас где-то там внутри меня, не могу изгнать её до конца. И от этого до сих пор больно и тяжко.

Наверное, я всё-таки однолюб.

Илья приходит поздно, я уже сплю. Ложится рядом, целует в щёку.

- Прости, в пробку встрял. Мороженое убрал в холодильник.

- Ничего страшного, - бормочу сквозь сон. – На завтрак съем.

- Хочешь сейчас принесу?

- Нет, я спать хочу.

Илья молчит, лишь пальцы сильнее сжимают моё плечо.

- Вер, давай в город перебираться, а? У нас там отличная квартира, дорога сюда иногда просто ад.

- Мы ведь уже много раз обсуждали, я привыкла жить за городом. Да и Вове тут лучше.

- Когда в школу пойдёт, будет неудобно.

- Вот пойдёт и вернёмся к разговору.

Илья обнимает за талию и притягивает к себе.

- А то что мне неудобно, тебя не волнует?

Мягкий поцелуй в шею вызывает лёгкое волнение, просто муж за годы изучил моё тело и знает, где приятнее. Вот и всё.

- Почему… очень даже волнует, - соглашаюсь, чтобы не спорить. – Милый, я спать хочу. Ты правда долго ехал. Да и чувствую себя ещё не очень хорошо.

Его настойчивые ласки меня напрягают.

- У нас ведь годовщина, - зачем-то напоминает. – Порадуй мужа, Вера.

Закрываю глаза и слегка целую в ответ.

А у меня есть другие варианты?

***

Несколько дней спустя я в здании «Империи», приехала к брату подписать кое-какие бумаги. Хоть и не участвую в управлении фирмой, однако моя доля накладывает определённые обязательства. Плюс пришлось взять на себя распоряжение частью Арсения, пока тот на реабилитации после ранения. Сева попросил, отказать ему я не смогла. Сам он не может из-за политических амбиций, говорит, что итак доходы аховые, укрупнять сумму – себе на выборах вредить. Надо, так надо.

Да и Севыч знает, что не подведу. Не продам и не отдам никому доли. Тут отец нам строго внушал, что мы все друг перед другом в ответе, так что свои обязательства я выучила от «а» до «я».

Сева, правда, тут же опровергает мои убеждения.

- Слушай, ты подписываешь не глядя, - усмехается брат, покачиваясь в кресле.

Он то и дело посматривает в окно, за тонированными стёклами лежит потрясающий вид – на реку и центр столицы. Весна в этом году ранняя, стоят тёплые приятные дни, температура на термометре выше обычного. Отсюда виден парк, где уже пробивается первая зелень. В такие вёсна хочется дышать полной грудью, но иногда мне кажется, что я задыхаюсь. Вот и брат выглядит бледновато, засел на верхушке стеклянной башни и работает двадцать четыре на семь, чтобы сохранить отцовское наследие для семьи. Планы у Севы грандиозные. Что ж… стоит порадоваться, что хоть кто-то из нашей семьи не лишён амбиций.