А, нет. Ничего необычного. Дед как раз и не готовит. На кухне суетилась пышнотелая женщина преклонного возраста в переднике и косынке на голове. Она обернулась, вытерла руки полотенцем и тепло улыбнулась.

— Вот и гости наши вернулись! Я как раз успела пирожков настряпать, с мяском, с капусткой, с яблочками. Ефросинья меня звать. Бабкой - не сметь, мне в душе семнадцать!

Дед Феодор зафырчал с улыбкой.

— Все молодуху из себя строит. Чего стоите? Садитесь уже.

Мы с Пантиным сели за стол, а Леонид все топтался у двери, не переставая лепетать нечто неразборчивое. Глядя на него дед Феодор вздохнул, махнул рукой.

— Пропащий. Так чего-й ты спрашивала? А, как я рядом с вами оказался… Так ведь я за вами пошел. Смотрю, ушли и не вернулись. Места у нас гиблые, мало ли чего-й произошло? Пошел по следам в древлепущу. Конечно не думал, что вас застану. Как ходага дохлого увидал, сразу понял - были здесь. След повел в другую сторону, к десяткам. На полпути  оборвался. Глядь - а снега намело! Не бывало такого на моей памяти, точно говорю. Думаю, дай проверю. Слышу - скулит кто-то. Сперва решил ругара кто подбил, а нет - башка из сугроба торчит, завывает. Ну, а дальше вы сами видали.

Повезло. Мы бы и сами отбились от головоеда, но какой ценой? Как ни крути, дед Феодор нам помог.

— Лишнего ружья у вас не найдется? - Пантин с видом лютого охотника невесомо постукивал пальцами по столу. - Своим не запаслись.

— На всякий час ума не напасешься, - изрек дед Феодор, беря ложку в руки. - Есть, коли стрелять умеете.

Ефросинья поставила на стол супницу и пустые тарелки. Хлеб еще теплый, нарезанный, и пирожки горячие.

— Хватит болтать, еда стынет. Потом свои ружья обсудите, нечего аппетит портить.

— Тебе лишь бы поворчать.

— Уймись. Дай гостям отужинать спокойно.

Небольшая перебранка вызвала улыбку. Нет в их словах ненависти или злости, только взращенная годами любовь.

Интересно, если бы я когда-нибудь состарилась, был бы у меня муж, которого и в старости продолжала любить? Что вообще значит "любить"?

Когда-то очень давно я думала, что люблю… Так давно, что кажется мне  приснилось.

Мое сердце давно покрылось коркой льда и меня… все устраивает. Да, я ничего не хочу менять.

— Спасибо вам, дед Феодор. Вы со своим ружьем пришли вовремя, - искренне поблагодарила и попробовала суп.

Наваристый борщ с насыщенным вкусом. Пантин уже полтарелки съел! Проглот.

— Всякая удача чей-то промысел, - прохрипел дед.

— Ефросинья, а вы когда успели вернуться? Не побоялись с головоедом столкнуться?

С укором проводила проворную руку Пантина, схватившую сразу два пирожка. Невоспитанный обжора.

Он один протянул мне.

На краткий миг стало совестно, что подумала о нем не лучшим образом, но насмешливый взгляд заглушил укол совести. Забрала пирожок со скупым "спасибо".

— Потому и вернулась. Как деда одного бросать? Я ведь не знала, что гостей полон дом. А коль уж помирать, так вместе.

— Ишь, помирать собралась!

— А ты чего-й, одну отпустишь?!

— Отпусти тебя, как же, - ворчал дед Феодор. - Ты одна на том свете всех чертей изведешь.

— А я в рай собираюсь!

— Да кто тебя пустит, в рай-то?

— Пустют! - Ефросинья со стуком опустила на стол четыре кружки.

Пока дед Феодор смеялся, тетушка разливала ароматный травяной чай.

Глядя на семейную пару улыбка не сходила с лица. Наблюдать за ними одно удовольствие.

У нас не было ни бабушки, ни дедушки. Помню в детстве меня это очень огорчало, я считала несправедливостью, что у одних есть семья, а у других - нет. Потом со временем поняла всю несправедливость мира и он даже стал казаться правильным. Когда осознала кто мы есть, вовсе перестала делить происходящее на правильное и неверное.