– А-а-а! Ты тоже блинчики любишь? – усмехнулась пионерка. На её тарелке красовались те же маленькие солнышки, с той же шоколадной пастой. – А зачем кокос?

– Люблю кокос.

– Приятного аппетита, девочки! – доброжелательно проговорила Ксюша.

– Приятного! – в один голос ответили мы с Виолеттой.

– А почему мы снова завтракаем одни? – спросила я без уточнения адресата.

– Они спят, – невозмутимо выдала блондинка «номер два».

– В смысле?

– Ну, не ходят они на завтрак. Спят чуть дольше, а потом сразу в офис.

– Обед-то только после двенадцати… Так с голоду умереть можно!

– Кому как, – выдохнула пионерка.

После завтрака мы снова попали в царство Морфея, где обладатели бело-голубых футболок досыпали, прислонившись к стенам офиса. Все заняли прежние места, и я снова села между Дариной и Тансулу.

«Если они не ходят ни на завтрак, ни на ужин, то едят, получается, только в обед и ночной дожёр? А это, на минуточку в двенадцать дня и в двенадцать ночи! То есть, кушать раз в двенадцать часов? Кошмар. А-а-а! Ну, ещё же есть пятичасовые сэндвичи! Так лучше, но всё равно плохо…»

– Саша! – вдруг крикнул Йозеф.

Все пялились, будто меня звали уже в десятый раз. И босс почему-то не выглядел так же дружелюбно, как вчера ночью в ресторане.

– Sorry25.

Начальник скривил лицо, но ругаться не стал.

– Мне нужна твоя фотография для бейджика. Хорошего качества. По пояс.

– Хорошо. Куда скинуть?

– У тебя почта есть?

Я кивнула, а он посмотрел на выключенную плазму, почесал подбородок и сказал:

– Ладно, спросишь Марину, что делать.

Я снова кивнула, еле сдерживая смех. «Ох, уж эти мужчины!» Потом Йозеф спросил, есть ли у нас вопросы и после молчаливой паузы скомандовал:

– Tamam o zaman. Hadi26!

Три ничего не значащих для меня слова дали всем сигнал к пробуждению и отрыванию своих пятых точек от чёрных лавок. Я просто двигалась в толпе, не особо понимая, куда мы идём.

– А что такое «тамамозаман» и «хайди»? – спросила я местную всезнайку.

– Не «хайди», а «хади»! Это значит: «Ладно, тогда давайте!» Ну, в смысле, если у нас нет вопросов, то идём работать.

Из офиса мы поднялись обратно к бару у бассейна, откуда двинулись к морю по той самой дорожке под пальмовой аркой. Все мои коллеги громко и не очень желали доброго утра гостям на всех употребляемых в отеле языках. Я тоже пару раз себе под нос пробубнила что-то невнятное и моментально отвлеклась.

Море было поразительно красивым! Оно походило на девушку в бирюзовом вечернем платье, со струящимися белокурыми локонами до середины спины и лёгким голубоватым макияжем глаз. Солнце отражалось в воде тысячей маленьких огоньков, словно блёстки сияли на ресницах очаровательной принцессы. Где-то далеко-далеко подол её платья менял оттенок и переливался в безоблачное голубое небо. Просто море. Непросто пейзаж…

Пройдя вдоль пляжа, мы миновали небольшой бар и оказались в амфитеатре. Марина уже привезла коляску со спящим Асланчиком Йозефу и, видимо, ждала меня. Миниклубщицы и мальчики направились прямиком в пул-бар, а Виолетта с Ксюшей – в бэкстейдж. Я подошла к Марине и Йозефу.

– Доброе утро!

– Привет! Как дела? – отозвалась длинноволосая блондинка.

– Нормально. Только спать хочу!

– Ну, это наша общая проблема! – засмеялась Марина. – Виолетта сейчас утреннюю гимнастику проводить будет, ты посмотри. Я хочу, чтобы завтра ты провела, а то она, бедненькая, устала уже! С марта здесь.

– Хорошо. А потом мне что делать?

– Потом ко мне придёшь.

– Туда, в лобби?

– Ага! Я там всегда до обеда сижу.

Марина завела разговор с мужем, а я присела к Тансулу и Дарине.

– Хочешь печенюшку? – предложила Тансулу.