Оставив за собой дымку вьющейся в воздухе пыли, они прошли мимо. Авдей уже поднял голову и взялся за вожжи, чтобы выехать на дорогу, как к ним вернулся один из всадников. Девочка его внимательно разглядела. Он отличался от других большим шрамом на щеке и несколькими медными монетами, пришитыми к шапке.

– Приветствую вас! – окликнул всадника Авдей, поклонившись ему.

– Жаркий сегодня день, –воинственно заговорил незнакомец, натягивая вожжи, отчего конь, фырча, начал нетерпеливо топтаться на месте. – Слышали ли вы про набеги разбойников в этих землях?

– Нет, я последнее время ничего не слышал, всё тихо и мирно.

– А куда путь держишь?

– В сторону Самарской крепости, на земли Соснового острова к дальним родственникам.

– А звать как?

– Авдей.

– Значит, говоришь, Авдей, здесь тихо?

– Да, сударь, так оно и есть.

– Ну давай, Авдей, бывай! – проговорил всадник, ударил лошадь пяткой по рёбрам. Та фыркнула и галопом отправилась догонять войско.

Авдей вытер пот со лба и, отдёрнув вожжи, вывел телегу на дорогу.

– Самые что ни на есть царские стрельцы сюда пожаловали, – сразу же заговорил Авдей. – С самой Москвы путь держат. Эх, как же Махлайка всех замучил, что аж такие господа за ним пожаловали!

– А кто это такой, Махлайка?

– Федот Махлай, уж по батюшке не знаю, как его. Ну, в народе прозвали Махлайкой. Атаман и налётчик. Понравились ему земли Саратовские, вот он и устраивает сюда свои набеги, грабит людей. Сколотил банду бездельников и любителей лёгкой наживы, – Авдей замолчал, задрал свою рубаху и вытер пот с лица, пот, который от знойной жары уже скатывался капельками. – Вот и не даёт Махлайка покою люду местному, – продолжал он. – Сначала начали скот уводить, что на поле пасся. Потом осмелела его банда, почувствовала безнаказанность, да стали разбойники средь белого дня купцов да бояр обирать. Забирали всё – и лошадей, и товар, – ничем не брезгали. Ну, а потом вообще, храбрости набравшись, на маленькие деревушки стали нападать. Местные мужики, конечно, собирали дружину, искали их по лесам да засады ставили. Бесполезно всё, будто у них чутьё какое-то на острую саблю противника. Ну, а этой весной нарвались они на того, кого им стороной обходить нужно было. На боярышню одну, что с Самарской земли заездом здесь оказалась. Коней у неё забрали вместе с колымагой и всем, что в ней было. А её, извозчика и трёх лиц охраны не тронули, отпустили. Шли они пешком до первого постоялого двора. Как раз туда, куда мы сейчас путь держим. А у этой барыни родственники в Москве на царской службе у Фёдора Алексеевича. – Авдей снова прилёг. – Ну и, смотри, двадцати дней не прошло, как стрельцы саратовские дороги топчут. Ну, а этот, кто к нам на вороном подскакал – главный у них. Видела, сколько монет на его шапке пришито?

Софья покачала головой.

– Монеты говорят о том, что многих разбойников он в цепкую хватку виселице передал.

Девочка огляделась по сторонам. Задумалась.

Авдей посмотрел на девочку:

– Слушай, а расскажи про школу, мне интересно, я бы тоже хотел научиться считать, – попросил Авдей.

– Школа? – Софья сначала не поняла вопроса, ей было дико, что взрослый человек ничего не знает про школу, а ещё ужасней слышать, что он не умеет считать.

– Понимаете, школа – это куда ходят все дети, чтоб получить образование, научиться писать и читать.

Мужчина выплюнул изгрызенную соломинку, привстал и внимательно стал слушать девочку.

– Школа, это большое здание, – продолжала она, – там учат грамоте. Чтоб окончить школу, нужно пройти с первого по одиннадцатый класс. А это целых одиннадцать лет! Вот я сейчас в третьем классе.