А толку?

Здравого смысла голосами –

Не заглушить в сердцах пороки.

Издревле, какой уж век,

Как бы ни старались,

Просто оглянись – ничего не поменялось.

Ради власти нации – уничтожая неугодных.

Так в чем несправедливость,

Если в этой суете оных,

В хаосе,

Объятою войной,

Где-то на краю

Не досчитаются одной?

А ведь…

– Мне тоже больно!

Ты ведь чувствуешь? Как нутро горит!

Ломает, выворачивает, скручивает, свербит.

Я больше не могу,

– Она наше лечение!

А мы с тобой в благодарность,

Избавим от мучений.

От боли, будущих страданий,

Лжи, сердца осколков,

Сброшенных, на обочине у ямы.

И я имею право!

На кусочек власти!

Мне тоже хочется немного славы,

Да побольше сласти.

И этот лик,

Поникший опускает руки.

Сколько бы себя не умолял,

Все как горох об стену,

Ведь шепотам той мудрости не донестись,

До криков праздных пен.

А ведь и вправду говорят,

Благими нашими намереньями –

Выстлана дорога в Ад.

А тем временем,

Она…

Ее наивность, была непоколебима.

И задействовав свой хитрый ум,

Она пошла не с козырей,

А афоризмами начать решила.

Правда, – На чо ума хватило.

Но прежде, предупреждаю,

Чтобы понять всю суть драматургии,

Выдуманной, ее фантазиями –

Сказки…

Читать это прошу голосом

Лизаветы Вячеславской.

– «Смотря в глаза мои,

Руками на моих щеках,

Знаю,

Чего хочешь ты от меня,

Но прежде,

Что думаешь ты обо мне?» …

– Человеческий ошметок.

– Что?

– Нет, ничего, тебе послышалось, всего-то.

И вот…

Кульминация,

Под возгласы Эреба и его овации

Взревели его демоны.

И теперь в груди:

Ярость на пути, сердце в копоти, выгорел фитиль…

Громогласным взрывом,

Грохот гнева – оглушил штиль.

Роковую длань, вознесся

За ее спиной,

Он обрушил на нее,

Ухмыляясь,

Всю свою любовь.

– Все закончилось?

Но как…

– Так и не начавшись?

Он держал ее, нежно

На своих руках.

Почему? – предательски застыло,

В ее сапфировых глазах,

На нетронутых губах,

Последнее дыханье стыло.

И вонзаясь,

Глубже,

Скорпионье жало разрывало плоть.

И ее последние надежды, как и тело,

Падая – разбиваются об пол… – воть.

Карстон, Эйрвуд.

Спальный район, 29 октября, 2:46 ночи.

Частный жилой сектор, состоящий из облагороженных участков с домами. В спальной одного из двухэтажных домов, спящей под покрывалом ночи, бесцеремонно звонит телефон. Беспрерывно, давая понять, что он не прекратит, пока хозяин не возьмет его силой и не сотворит с ним всякое. Но мы не миллионеры, поэтому спросонья женщина подняла руку и даже не открывая своих глаз, просто начала толкать своего мужа.

– Дорогой, твой телефон… ответь.

– Угу, – ответил он ей, но она продолжала толкать. – Да, да, ты права, – снова промямлил он, так и не проснувшись. Но не желая в одиночестве наслаждаться ночными воплями телефона и мучаться от прерванного сна, она продолжала его будить. Ведь на алтаре они давали клятву, делить радость и горе вместе.

– Милый, я в кружевах, – промямлила она в ответ, не отрывая голову от подушки, как и он – не желая просыпаться. И мелодия звонка наконец-то начала пробивать себе путь к его сознанию, сквозь завесу сна.

Протянув руку и на ощупь хлопая по тумбочке, он кое-как нашел этого слухогрыза и приложил к уху.

– Агу? – но телефон продолжал горлопанить, но теперь уже громко и прямо в ухо. И вот он, невольно проснувшись от собственной ошибки и недовольно щурясь, взглянул на телефон. Увидев имя звонящего – «Жопка Усатая», он провел пальцем по экрану и взял трубку.

– Ну наконец-то, а то я уже подумал, что ты спишь.

– Ха-ха, Артур, уже смеюсь, ты видел время? То, что ты мой начальник, еще не значит…

– Я бы не звонил, если бы это не было важно Фрэнк.

– Ну и.. какая важная особа обобрала тебя в этот раз? – перевернувшись на спину, он колко мстил другу за прерванный сон, продолжая держать телефон у уха.