Древний чердак, гнилые скрипучие доски продавливались, желая обвалится при каждом шаге. Шестилетний мальчик, в серых шортах и футболке медленно шагал в направлении старого кинескопа, пылившегося на чердаке уже несколько десятилетий. Продавливая большим пальцем кнопку, он запустил его. Включился фильм:
Солнце уходило в закат, мужской силуэт скрылся в парадной подъезда.
Лестничный пролет, пустынный коридор.
Впрочем, как и мир,
Был окутан тьмой
Потерянных, заблудших – душ
Восславляющих Сатир.
Отворилась дверь, за ней лишь он один.
На нем пустой взгляд, в ней искрится страсть.
Она к нему прильнет, он в ответ молчит.
Холодом от него бьет,
И вроде тишь да гладь,
Но…
Что же вдруг стучит?
Бешено, предрекая участи Карамзино́й,
В городе забытом богом, да кто тому виной?
Он утопит – говорят клетки, чувства,
Инстинкты, дрожь по телу, а голоса
Здравого смысла – на нервах вьются.
Да и те, у кого глаза велики,
Тебе кричат: – Беги!
Бьются и стучат в окно,
Бросают солнца блики,
Зеркалом…
– Услышь, наши голоса!
Душ, сколь уже погубленных ими.
Вырванных с корнем, забытых, затоптанных, кричат:
– Его чувства давно прогнили!
А его сердце, с рождения покрыл иней!
Но ты не слышишь, ведь его глаза… его уста…
Сладкими речами устланы его дороги,
На поступях к тебе возведены фонтаны,
Души за ним кричат: – Они из нашей крови!
Но ты не слышишь, ведь
Над пропастью,
Он протянул для тебя радужный мост,
И шепотом:
Не бойся, его держит крепкий трос.
Смотри, он усыпан лепестками роз.
Ступай, там явь твоих тайных грез,
Со зловещею улыбкой щебеча над ухом,
За пазухой его сверкает лезвие острое,
– Шагни в фонтан, это очень просто.
И вроде очевидно – это обман, как бесплатный сыр,
Кем бы он ни был.
Хоть Апостол
Или вернее,
Женских сердец Калиостро,
Что, разворошив всю душу – оставляет только остов.
Но чем бы ни закончился роман, согласись,
Ведь острота отношений – обоюдоострое?
Да и как часто выпадает шанс получить приз?
Детка, хватит рыть руками землю – просто ухватись.
Может он тот самый? – Боже, прошу, плиз!
Ведь делать ничего не надо – просто возвестись.
А если что пойдет не так? – Просто развестись.
И вот ее вердикт – что там не случись,
Ведь в ее уме – решению всегда найтись.
А на крайняк как Эмбер Херд? – Окстись!
Ладно, плохой пример, знаю, не дуйся Кись.
И в сложном диспуте с собой, консенсусы нашлись.
У дамы, что горечь послевкусия,
Доселе не испытавшей в жизни.
А тем временем…
Призрачные голоса фонтана уносились ввысь.
– Дура, не ведись! Послушай, обернись!
– Да, он поможет, но только вознестись!
– Ведь он…
Предзнаменование,
Конца твоих времен,
Праздностей,
Жизни во лжи, обмана, разочарования,
Да, он избавит, но поверь,
– Он Локи твоего желания.
Пригубит твою душу, пока ты еще в сознании.
Утопит…
В своих страданиях, в ярости своего пламени.
Ты станешь пищей,
Его пороков, его демонов желаний.
И где-то в закоулках его разума,
Вдруг сменился лик,
Предвкушение сменив отчаянием,
– Остановись, Мон-А-Ми!
Не подходи, ближе, прошу!
В моей душе оползни!
А они…
Унесут, затопчут, разорвут,
Стены возведут,
Твою боль сметут,
– Но своей заполнят!
Во сырой земле,
Червями досыта накормят.
Сколько здесь уже невинных душ зарыто?
Да и тех не вспомнят.
Вот только…
Он оборвал,
Как бы ни кричал, да кого не звал,