— Убрать ее, — бросил Лев напоследок и прошел мимо меня. Отправился на встречу, а меня под руки взяли двое из охраны губернатора. — Вывести в коридор. И чтобы духу ее здесь не было. Не впускать в мой кабинет ни под каким предлогом.

— Лев, умоляю! — сорвалась я на крик. — Прошу, мне нужна твоя помощь!

Но он лишь оглянулся и цинично процедил сквозь зубы:

— Да я готов помогать кому угодно в этом мире. Но не тебе. От меня ты помощи не дождешься.

Бакай уходил в сторону лифта, а меня тащили по коридору, словно сумасшедшую. Как будто я придумала все то прекрасное время, проведенное с ним. Сама нарисовала в голове те жаркие ночи без сна. Нафантазировала, как мне было хорошо с ним в постели. Как будто я ошиблась зданием, и молодой губернатор — вовсе не Лев Бакай, с которым я спала. Которого любила. От которого впоследствии забеременела и родила красивую девочку.

А он не знает. Думает, что это дочка Макса. Впрочем. Все так думают. Включая самого Максима.

— Лев Ринатович! — взмолилась я последний раз и попыталась достучаться до него. Через всю эту броню ненависти, презрения и черствости. — Это нужно не мне, а моей дочери!

Была готова пойти на отчаянный шаг. В глубине души я хотела ему рассказать, я много раз об этом думала. Представляла, как бы Лев мог отреагировать на новость о дочери. Но я боялась. Конечно же, я до дрожи в руках боялась все разрушить. Потому что Бакай мог не признать отцовства, а Максим — бросить меня с чудовищным скандалом. Алина такого не заслужила, она и так теперь страдает, потому что Макс на мели и не может оплатить лечение ребенка.

Я бы сказала. В какой-то момент губы дрогнули, чтобы произнести это вслух. Только люди вокруг не позволяли это сделать. Я могла признаться ему там, в кабинете. За закрытой дверью. Но не здесь, не перед секретарем и охраной.

Впрочем, Лев просто вошел в кабину лифта и без капли сострадания ответил:

— Она не моя.

К нему присоединились телохранители. И створки закрылись.

А я стояла в коридоре и не могла поверить, что это все. Причем не просто все — ситуация оказалась куда хуже, чем я могла представить. Дочь больна, Максим потерял работу, потому что компания его родителей обанкротилась. Мы живем на съемной квартире. Я пришла унижаться перед губернатором, чтобы выклянчить денег на здоровье ребенка, а в итоге ни денег, ни надежд. И унижения получила в разы больше, чем рассчитывала.

И самое главное — его запах. На мне. Лифт закрылся, а я до сих пор ощущала боль от его рук. Вспоминала, как он держал меня за волосы. И его губы находились так близко от моих.

Нет. Я этого так не оставлю. Раз уж мы с ним встретились, то я пойду на все ради дочки. Абсолютно на все.

Забыв о гордости и чувстве долга перед законным мужем, я сбежала по ступенькам и бросилась жать на кнопку лифта. Этажом ниже. Не дала ему уехать. Использовала свой последний шанс.

Створки раздвинулись. И на меня смотрела пара бодигардов. Здоровых амбалов такого же телосложения, как у Бакая. Только взгляд у этих парней был глупым. Пустые тупые глаза. А мой Лев — он другой. Он совершенно другой. Пускай каким бы жестким он ни стал, я все равно прекрасно знала, что он чувствует "что-то". Он сам это признал. Он все еще питает ко мне чувства. Какими бы они ни были. Как бы извращенно он меня не желал. Я буду за это держаться, если это поможет решить мои семейные проблемы.

— Лев, я сделаю ради дочки все! Абсолютно все!

— Эй, барышня! — не позволяли мне протиснуться в лифт сразу четыре наглые руки. — Вы куда вообще лезете?! Губернатор спешит на встречу!

Но я цеплялась за эту последнюю возможность как за соломинку. Я не верю, что судьба просто так занесла нас в регион, где Лев добился успеха и стал главой области. Да, я этого не знала. Страна большая, я не следила за новостями, была занята ребенком. А Максим сказал, что хочет уехать как можно дальше от места, где его все знают. И вот в итоге я здесь. Стою перед ним на коленях. Склоняю голову. Готова хоть бить себя плетками, хоть раздеться перед ним догола. Да хоть сделать ему минет в присутствии охраны. Мне все равно. Лев может мне помочь. И я приложу для этого усилия.