Диапазон возможных ответов должен способствовать общей реконструкции базовой проблематики самопонимания на основе ретроспективного анализа эпистемологических, политических и экономических идей, находивших отклик в соответствующем обществе. Эпистемическая проблематика отражает специфику знаний людей о самих себе, об общественной жизни и о природе. Проекция этой проблематики на социально-политическую сферу позволит в дальнейшем выявить ее значимость для данной сферы и – в более широком смысле – для сплочения общества и его адаптации к модерну.

Центральным для идентификации политической проблематики является соотношение коллективных интересов и индивидуальной автономии. Автономия как базовая категория модерна оставляет значительное пространство для интерпретаций индивидуальной автономии (свобода от принуждения или от господства) и коллективной автономии (демократия). Политическая проблематика, кроме того, охватывает различные модальности участия в процессе принятия политических решений (вопрос гражданства) и варианты агрегирования коллективных интересов (вопрос представительства).

Экономическая проблематика сфокусирована на вариантах наилучшего удовлетворения материальных потребностей общества. Наряду с собственно экономическими категориями, например категорией производственной эффективности, здесь обнаруживается связь с социальными ценностями и нормами, их возможной иерархией.

Рассмотрение эпистемической, политической и социальной проблематики выявляет широкую вариативность и многочисленные возможности различных интерпретаций, а также важнейшую роль конкретных проявлений индивидуальной и коллективной автономии. Исходя из этого, автор считает возможным и необходимым рассматривать фундаментальные социальные трансформации и траектории модерна в исторической перспективе. Такого рода реконструкция социетального самопонимания во многих случаях может быть соотнесена с анализом институциональных изменений, например конституирования отношений между государством и церковью. Исторический анализ зачастую предоставляет возможность отследить подобные трансформации вплоть до конкретных «событий», когда акторы действуют в соответствии с опытом, основанном на реинтерпретации базовой эпистемической, политической и экономической проблематики. Эти действия социальных акторов могут рассматриваться как мобилизация культурных ресурсов, как яркое проявление коллективной креативности. Вместе с тем нельзя говорить о культурной детерминированности этих действий; нет также никаких гарантий, что соответствующие действия и реакции проявятся в последующих социальных трансформациях.

Немецкий исследователь Вольфганг Кнёбль (Геттингенский университет, ФРГ) в своей статье обращается к методологическим вызовам и задачам, связанным с развитием цивилизационного подхода Ш. Эйзенштадта. Он подчеркивает, что рост популярности этого подхода в 1980-е годы стал реакцией на проблемы, с которыми столкнулась доминировавшая в то время макросоциологическая парадигма, представленная в первую очередь теорией модернизации и мир-системным анализом И. Валлерстайна. Дополнительным, весьма серьезным вызовом для прежних макросоциологических подходов стал рост значения религии, который противоречил постулату о модерне как эпохе секуляризации. И хотя дискуссии о роли религии продолжаются и по сей день, возобладала точка зрения, согласно которой концепция секуляризации наилучшим образом описывает динамику европейских обществ, но не может служить эффективным инструментом анализа за пределами европейского культурного ареала. Успех цивилизационного анализа Ш. Эйзенштадта и его последователей во многом был обусловлен тем, что он создавал концептуальную основу для переоценки роли религиозного фактора.