Однако, во-первых, это создает объективный зазор между условиями кредитования, которые формулирует для кредиторов Kiva («от человека к человеку», снижение бедности), и фактической работой с заемщиками, которую ведут МФИ, насчитывая подчас немалый процент, и т. п. Отсюда и сложность в исключениях единичных злоупотреблений. Во-вторых, в большинстве случаев к моменту сбора средств от кредиторов предварительное кредитование выбранного ими конкретного человека уже произошло. Таким образом, деньги кредиторов фактически поступают в общий котел того или иного регионального МФИ, в то время как размещенные на сайте профили заемщиков, несмотря на все разъяснения Kiva, могут создавать у кредиторов иллюзию кредитования прямого действия. На это у руководителей Kiva есть свои резоны. Первый и самый главный – технический. Они сознательно ушли от посткредитования к предварительному кредитованию через МФИ, так как критичным является время, которое проходит от сбора, перевода и размещения информации о заемщике на сайте, а затем сбора средств для него до их получения, от чего страдают сами заемщики, потому что часто не имеют других источников поступления средств. У президента Kiva Премала Шаха (Premal Shah) есть и свои аргументы. Основная трудность микрокредитования, по его мнению, состоит в том, чтобы привлечь человека, который хочет дать взаймы 25 долл., и предложить ему простой путь участия в микрофинансировании, что и делает организация. Более того, речь идет о приближении людей, готовых помочь, к тем, кто нуждается, и в этом Kiva не откажешь. Шах уверен, что первоначальная идея Kiva – кредитование по принципу «от человека к человеку» – в конце концов будет реализована организацией. Это случится тогда, когда в развивающемся мире для получения кредита и осуществления платежей будет достаточно мобильного телефона [Strom, 2009].
Конец ознакомительного фрагмента.