или «уравнительной справедливости» (по учению Аристотеля), причем происходит это благодаря «опосредованию хозяйственными договорами эквивалентных операций (выделено мной. – О.Л.[25]. Как далее отмечает Б. И. Пугинский, «сами стороны договора предполагаются находящимися в состоянии относительного равенства, а нередко возникающее неравенство уравновешивается предоставлением более слабой стороне дополнительных возможностей при определении условий договора либо специальных средств правовой защиты».

Именно это, по мнению Б. И. Пугинского, позволяет говорить о договоре как о «средстве правового регулирования», поскольку «ему свойственно необходимое для права проведение фундаментального требования справедливости» (выделено мной. – О.Л.)[26].

Изучение правового опыта Германии в реализации «социальной» функции гражданско-правового договора в ходе регулировании договорных отношений, закрепления принципа «справедливого» («эквивалентного») договора, особенно когда речь идет о защите интересов «слабой» стороны в договоре, в том числе «потребителя», приобретает в настоящее время особую актуальность.

По мнению ряда ведущих отечественных цивилистов, в частности профессора Е. А. Суханова, значительную роль в совершенствовании гражданского, в том числе и договорного, права России как в дореволюционный период, так и в настоящее время, играл и продолжает играть правовой опыт Германии благодаря разработке отточенных юридических конструкций и эффективных правовых образцов – достижений многовековой науки пандектного права, а также судебной практики.

О ведущей роли германской правовой науки в развитии науки гражданского права дореволюционной России образно пишет и известный российский цивилист, профессор С. А. Степанов: «Молодые и эрудированные, напористые и самоотверженные, уверенные и несгибаемые Неволин, Крылов, Мейер и другие с ними буквально ворвались в размеренно-раздумчивое русское юридическое бытие… Упомянутые основоположники в течение очень недлительного периода времени возвели германскую (в основном германскую) гражданско-правовую доктрину в преобладающее и по существу единственное в России цивилистическое учение. Безраздельное властвование утонченной германской мысли, 150 лет назад безоговорочно (а зачастую – навязчиво) овладевшей русским цивилистическим сообществом, наивысший эффект произвело …в университетском юридическом образовании (выделено мной. – О.Л.[27]. И впоследствии, по мнению С. А. Степанова, опираясь «на фундамент теории, преданные умелые продолжатели, формировавшиеся в вузовских кругах, на долгие десятилетия обеспечили… дальнейшее развитие непоколебимости созданной цивилистической крепости»[28].

Анализ решений Конституционного Суда ФРГ конца XX – начала XXI в. позволяет увидеть явно выраженную тенденцию к замене максимы «автономии частной воли», основанной на режиме «равных возможностей» участников договорных отношений, на теорию «эквивалентного» и «справедливого» договора, предполагающую усиленную защиту экономически «слабой» стороны – простого гражданина, «потребителя», – не обладающего знаниями и опытом предпринимателя-профессионала[29]. В этом ярко проявляются и стремления германского законодателя к усилению основ «социального государства» и «справедливого социального строя», при котором происходит «выравнивание противоречащих друг другу интересов и создание приемлемых условий жизни для всех…»[30]

Проблема социальной функции гражданско-правового договора, выражающаяся прежде всего в ограничении принципа «свободы договора» и становлении принципа «справедливого» («эквивалентного») договора тесно связана и с проблемой