– Ну ты, Михалыч, голова, – ответил Палыч.
На этом они и договорились и навсегда подружились.
В этот день Александры намеревались найти редуктор для машины трения на шесть образцов, которую, чтобы сэкономить время испытаний, придумал Филя.
Тропинка продолжала петлять. Возле одной из железных куч сидел кот. Года два назад, в середине зимы, он появился здесь маленьким пушистым и чистым котенком. Из жалости его стали подкармливать. Сделали из ящика и тряпок теплую конуру, и котенок выжил. Прижился здесь, стал матерым и грязным котищей, грозой окрестных котов и любимцем кошек.
– На обратном пути надо бы не забыть куриных костей ему прихватить, – сам себе напомнил Палыч.
– Совсем заматерел старый бабник, – поддержал тему Филя. – Молодец, выжил в первую зиму.
На обратном пути Александры кота не обнаружили. На его ящике в грязном ватнике, облезлой шапке-ушанке сидел бомж и улыбался. Пустая чекушка стояла рядом. Пригревало последнее осеннее солнышко, и бомж, опорожнив чекушку, сомлел. Он что-то дожевывал. Усы на его небритой физиономии топорщились и блестели от жира.
– Мужик, ты часом не съел кота? – возмутился Филя и бросил к ящику пакет с выпрошенными у молоденьких поварих куриными головами.
Бомж вздрогнул, удивленно посмотрел на Филю и ответил:
– Глупостями не занимаемся. И вообще сейчас пост.
– А где тогда кот?
Бомж пожал плечами, дескать, а я почем знаю.
– Не крути, мужик! Отвечай на поставленный вопрос!
– Да я ниче. Ребята, я только подошел. Гляжу, ящик стоит. Присел отдохнуть. А вообще-то я тут всегда зимую. Меня все знают.
– Не бреши. Здесь кот зимует. Мы ему пожрать принесли, а ты, небось, самого кота сожрал!
– Да на что мне ваш кот! Я в подвале в теплотрассе живу. А тут известью негашеной запасаюсь. Ее на базаре бабки покупают, белить деревья и вообще. Меня тут все знают.
– А ты что тут знаешь? – вступил Александр Палыч.
– И я все знаю, – ответил бомж.
– А редуктор тут не видел?
– Какой редуктор?
– А вот такой, – Палыч показал бомжу эскиз.
– Если найдешь, пузырек дадим, – вступил Филя.
Бомж оживился.
– Видал, ребята, видал. Точно такой редуктор, пошли покажу. Бомж отодвинул ящик, и среди груды металла образовался лаз.
– Мы тут не пролезем, – сказал Филя.
– Я проход сейчас расширю. Пройдете. Тут на велосипеде можно кататься!
Бомж стал нажимать на педаль, валявшуюся под его ногами, и, заскрипев, ржавые трубы и штыри распрямились, образовав просторный вход в гору.
– Ни хрена себе! – удивились Александры и прошли вслед за бомжом вглубь.
– Извините, – попросил бомж, – пакетик захватите с собой, пожалуйста. Жалко добро бросать.
– А ты мужик, случаем не наш кот? – догадался Филя.
Бомж в ответ довольно хихикнул.
Вход плавно, хотя и поскрипывая, закрылся.
Глава вторая
Под ногами поскрипывала стальная стружка. Эхо каждого шага звонко и далеко разносилось. Тоннель был сухой и длинный. Свет, проникающий сквозь лабиринты вторичного металла, усиливался, отражаясь от блестящих нержавеющих предметов, расположенных с учетом всех тонкостей законов оптики.
Спина бомжа при каждом шаге ритмично и уверенно колебалась, вселяя такую же уверенность и спокойствие в сэнээсов.
Дорога шла под уклон. Останки современных самолетов, кроватей и танков, обильно переложенных снарядами всех калибров, сменились трехлинейками и казацкими шашками. Особняком стояли плуги с молотками и серпами, как будто с них срисовывали революционные гербы. Потом пошли чугунные литые ограды, бронзовые колокола, за ними мортиры, бомбарды, аркебузы, а минут через пятнадцать стали все чаще встречаться косы, бердыши, редкие в здешних местах глефы и кузы. Кольчуги валялись рядом с рыцарскими латами и двуручными мечами. Изредка попадались морионы, кабассеты и шишаки.