И вот сейчас Сергей внимательно смотрел на стены, отмечая про себя, что уже образовавшиеся ранее трещины не увеличиваются. Потолочные лампы и плиты «армстронга» подпрыгивают в своих нишах, но не выпадают. Оконные и дверные стёкла целы. А главное – бежать в панике на выход бессмысленно, оттеснив полковника к стене, в проёме уже скопились сотрудники, панически пытаясь выйти наружу, создавая толчею и тем самым не давая себе возможность покинуть здание. С оглядкой на это, быстрый выход реально возможен лишь через два запасных хода под лестничными клетками здания, но бежать к ним нет смысла. Да, это, пожалуй, самое сильное землетрясение из всех пережитых городом может и за всё время его существования, но здание устоит. Вакуленко почему-то был уверен в этом.

Наконец толчки прекратились. Стены, всё же, покрылись новыми крупными трещинами, из которых то тут, то там просыпались на пол тонкие жёлтые ручейки строительного песка. Одно из окон в фойе рассыпалось, и подвесной потолок коридора, так же сдавшись на последних секундах толчков, теперь лежал на полу в оседавших клубах пыли.

Почти все сотрудники были во дворе райотдела.

Полковник Радченко вместе с Андреем Карым, отряхивая одежду прошли в дежурку, где невозмутимый дежурный продолжал выдавать оружие тем, кто не захотел или не сумел сбежать из здания во время землетрясения. Остальные сотрудники не спешили возвращаться в здание опасаясь новых толчков.

Выйдя через несколько минут из помещения дежурной части, Радченко прошёл на крыльцо, попутно пригласив всех из фойе также выйти на улицу. Шедший за полковником начальник розыска подал Сергею руку для приветствия и сказал глядя на наручные часы:

– Сегодня ты со мной в группе, Вакула. Пойдём, послушаем пару минут, и двинем в мэрию на совещание. В 7.00 для нас. Там всю ночь всё совещаются, часов с трёх ночи.

– «Нас», это кого? – уточнил Сергей.

– Оперативников всех служб. У нас свои задачи. Кстати, ты конечно в форме красив неимоверно, но может заберёшь из кабинета одежду, а в машине или уже в мэрии переоденешься в гражданку?

– Угу.

– Жду на улице возле машины.

Сергей и сам не очень любил плотную уставную форму, поэтому выглянув в окно кабинета выходившее на фасад здания и убедившись, что полковник Радченко всё ещё не обращается ко всем, а о чём-то говорит со своими замами, решил переодеться сейчас. Спрятав пистолет в плечевую кобуру для скрытого ношения, как последний штрих превращения во внешне гражданского человека, затянул молнию любимой куртки неброского цвета хаки и зачем-то, словно прощаясь, осмотрел кабинет. – Ничего не забыто, сейф закрыт, свет потушен. – сам себе сказал вслух.

Закрыв дверь на ключи, бросил связку в висящую на плече сумку модного «тактического» кроя и быстро, перепрыгивая через две ступени, сбежал вниз.

В сквере перед фасадом райотдела находился почти весь его личный состав. Не меньше четырёхсот человек. Все они молча слушали, что говорил начальник райотдела. И первое мгновение Сергей буквально не слышал его, впечатлённый немного сюрреалистической картиной общего совещания райотдела в утренней дымке под открытым небом. Проезжавшие мимо по дороге редкие легковые автомобили сбрасывали скорость и двигались медленнее обычного – видимо их водители также почувствовали необычность происходящего и им было любопытно. Наконец Вакуленко вслушался. Радченко видимо продолжал постановку задач подразделениям и вызвал обиженный ропот сотрудников следственного отдела, объявив, что все они, без исключения, идут в усиление оперативных групп. Из толпы кто-то выкрикнул – «И до какого времени в наряде? У меня, между прочим, на сегодня следственные действия по двум делам, когда мне воспроизведение проводить, ночью?!». Одобрительные поддакивания из толпы прервал гневный окрик начальника следственного отдела, стоявшего рядом в Радченко: