Моё сердце обрывается от испуга.

Хуже всего, я знаю, что сестра не врёт и не угрожает впустую. Она реально может навредить себе, потому что импульсивная и немного неуравновешенная. Наверное, из-за того, что пуповина при рождении на её горле обмоталась… Так мама всегда объясняла. Но сейчас не время искать причины.

— Кира!

— Аня… — плачет сестра. — Я счастлива. Я люблю своего Эдика и хочу создать с ним полноценную семью. Умоляю, спаси. Давид обещал хорошо заплатить. Он щедрый и состоятельный мужчина.

К тому же требовательный и опасный.

Но это уже мои мысли.

Внезапно по двери барабанят ударами кулаков.

— Эй ты… Выходи! Или ты там в унитазе утонула?!

Охранник ругается и напирает на дверь плечом. Дерево трещит под напором широченных плеч.

— Кира… Мне пора. Я с тобой позже поговорю.

— Аня, ты моя спасительница. Если родится доченька, я назову её в честь тебя, а если родится сын, ты сама выберешь ему имя! — обещает моя младшая близняшка.

Я успеваю сбросить звонок, и хлипкая дверь распахивается. На пороге — взбешённый охранник.

— Кому звонила?! — рычит он и дёргает меня за шиворот, встряхнув.

— С-с-с-сестре звонила. Просила приглядеть за квартирой и поливать цветы… В случае чего.

— В случае чего? Не пытайся меня надурить. Сбежать не получится. Скажи спасибо, что хозяин сегодня добрый и решил дать тебе шанс исправить всё и вернуть долг. Иначе бы от тебя мокрого места не осталось… Марш! Документы! Сумку! — орёт. — Три минуты осталось!

И я лечу пулей.

Потому что не могу иначе — ведь на кону жизнь моей сестры и моего ещё не родившегося племянника или племянницы…

3. Глава 2.

Давид Усманов…

Это имя смутно кажется мне знакомым. Почему? Я не вращаюсь в мире больших денег, но отчего-то знаю это имя.

— Шмотки взяла? Документы?

Я киваю согласно. Охранник выдёргивает сумочку, проверяет наличие документов и оставляет мою сумочку себе. Потом его наглые, длинные, сильные пальцы проникают в карман узких джинсов на моей заднице и вытаскивают телефон.

Однако при этом он успевает мацнуть попу и дышит при этом тяжело, пожирая взглядом.

Словно я ему понравилась!

— Что вы себе позволяете? — шепчу как перепуганная мышь.

— Тебе что-то не нравится? Жалобу на меня напиши. Но вот только если через нас в офисе господина Усманова не окажется, я скажу, что ты время тянула. И тогда… посмотрим. Руки в стороны.

— Зачем?!

— Обыскать хочу, — улыбается совсем уж нагло и мнёт меня во всех выпуклых частях.

— Какой роскошный багажник, — посвистывает под нос, обшарив зад и бёдра. — Я бы в такой…

Прищёлкивает языком. Меня едва не выворачивает от омерзения, я держусь из последних сил.

— Чисто. На выход!

Под резкие команды охранника я выхожу из подъезда дома и нервно оглядываюсь.

Кажется, как будто я в последний раз вижу этот дом, этот подъезд и полосатую лавочку…

Слёзы набегают на глаза и срываются вниз с пушистых ресниц.

— Давай, давай, булочками быстрее! — покрикивает охранник и будто для убедительности опускает руку на кобуру пистолета.

Я торопливо подхожу к машине и застываю возле высоченного, двухметрового джипа.

— Тебе помочь? Насадить? — раздаётся хрипло.

— Что?!

— Подсадить, то есть, кхе-кхе… — покряхтывает охранник.

Но я уже сама вскакиваю на довольно высокую подножку и забираюсь внутрь.

Сердце вот-вот выскочит из груди. Я то молюсь про себя, то ругаю сестру и собственное доброе, мягкое сердце тоже кляну. Почему я не могла просто прокричать правду и послать большого господина куда подальше?!

Почему я поставила интересы сестры выше своих?! Чувствую за неё ответственность. Как старшая. Мама всегда мне внушала это — и чувство вины, если не уследила за сестрой, тоже отпечаталось мне под кожу.