Бумс…

Столовый прибор громко звенит о край тарелки, и на меня устремляются взгляд двух пар глаз.

Угольно-чёрные и зеленовато-карие.

Давид и Виктория.

— Простите!

Я поднимаю вилку, но неловкость достигает критической отметки, и я роняю вилку на пол.

— Я подниму, — ныряю под стол, ведь проклятая вилка закатилась под него.

— Не стоит, — хрипло роняет Давид.

Я совершенно случайно поднимаю голову и замираю, ведь сейчас мой взгляд оказывается на уровне мужского паха.

И…

Воспоминания о прошлой ночи накатывают на меня жаркими волнами.

Я была сама не своя, я полностью отдалась этому мужчине. Он продемонстрировал мне все пятьдесят оттенков животной, мужской страсти.

В то же время он был внимателен ко мне, к сигналам, которые подавало моё тело.

Он просто волшебник в постели! Каким-то чудом Давид угадывал мои желания раньше меня самой, а я…

Раньше я думала, что невинная девушка не может в первую же ночь с мужчиной испытать такое наслаждение!

Однако Усманов умело и порочно отправлял меня парить в небеса блаженства. Снова и снова…

Мне даже стыдно немного за каждый звук удовольствия, за каждое движение навстречу мужчине.

Однако… Это было прекрасно!

— Аня, ты там застряла, что ли?! — нетерпеливо спрашивает Усманов.

Вот позор. Я совсем забылась, так и стою, на четвереньках под столом, а моя попа виднеется из-под длинной скатерти.

Я поспешно вылезаю и занимаю место на стуле, сжимая между пальцев злополучную вилку.

— Чушка неопрятная, — фыркает Виктория, морщится, словно лизнула кусочек лайма. — Давид! — говорит высоким тоном. — Ты не боишься, что твоему наследнику перейдут гены этой лимиты невоспитанной! Не могу себе представить, что наш сын будет таким же… криворуким и неотёсанным.

— Не переживай. Воспитанием наследника займутся лучшие няни. Я уже подбираю штат, — успокаивает женушку Давид и обращается ко мне. — Аня, нет нужды есть с грязной вилки. Пока ты ползала под столом, тебе уже положили новый столовый прибор.

— Спасибо, — шепчу и опускаю взгляд.

Завтрак продолжается…

— Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак. Но вам пришла корреспонденция, с пометкой из клиники, — звучит голос прислуги. — Вы просили передать в тот же миг.

— Просил!

Усманов вытирает салфеткой губы, мгновенно отставляет серебряную тарелку в сторону и вспарывает ножом большой, плотный конверт. Виктория с любопытством смотрит на мужа.

— Это результаты анализов Анны, — возвещает Усманов.

— Ну же, что там!

Семейная парочка одновременно опускает взгляд в бумаги, листает их, пристально изучая.

В этот миг я ощущаю, что по спине катится холодный пот. Острые мурашки пробегают уже, наверное, в десятый раз по моей коже.

— Анна здорова, — скупо говорит Давид. — Абсолютно.

Виктория выдирает из рук Давида листы бумаги и впивается в них алчным взглядом, словно желает сама ещё раз убедиться в написанном.

— Да. Здорова, — нехотя цедит Виктория, поджав накачанные варенички в тонкую линию. — Что ж, в день овуляции можно будет приступать к процессу зачатию. Да, милый?

— Да.

Хрипло. Многообещающе. Так порочно.

Виктория лишь начинает переживать о том, что я побываю в постели с её мужем

Однако тем временем я… уже провела несколько жарких часов в объятиях Давида Усманова.

Под его гнетущим, леденящим взглядом с моим тело творится странное. Между ног возникает немного тянущие ощущения. Жжение. Они возникли после близости с Давидом.

Немудрено, что я испытываю дискомфорт, ведь природа не поскупилась на Усманова и в нижней части тела наградила его очень щедро.

Под взглядом мужчины я снова переживаю каждый миг — его жадные руки, горячие поцелуи и прикосновения наших тел, влажных от пота…