Собственность Макса. Будь благодарна, что жива. Татьяна Алая
1. Глава 1
Кесси даже не поняла, что случилось, когда вместо улыбающейся мамы, приветствующей дочь из школы, на пороге их дома ее встретил незнакомый, страшный от уродливого шрама амбал. Тот секунду смотрел на нее пустым и равнодушным взглядом, а потом резко и бесцеремонно схватил одновременно за руку и волосы, чтобы не вырвалась, и грубо втащил внутрь. Она попыталась было дернуться, находясь в оцепенении, но тот не давал шанса даже пошевелиться. А тем более вырваться.
Кесси, как будто отстранено наблюдала теперь за происходящим, словно очутившись в замедленном кино. Она заметила, как рюкзак с учебниками медленно и плавно соскользнул с ее плеча, потом гулко упал в полной тишине, слышала свое тяжелое дыхание и вдыхала запах руки, теперь зажимающий ей рот. Все происходящее сейчас казалось нереальным, непонятным сном, в котором очутилась и не может очнуться. От страха и шока в голове была лишь звенящая пустота.
-Тут девчонка! – вдруг прокричал громила кому-то нарочито громко, – что с ней делать?
И в ответ почти сразу раздался голос. Он исходил из гостиной, которую они всей семьей с такой любовью обустраивали шесть лет назад. И где она каждое Рождество наряжала с родителями огромную елку, устраивался День Благодарения и день Всех Святых. Да и вообще так любили там всей семьей проводить время вместе. А сейчас лишь холодный незнакомый мужской голос произнес:
-Тащи ее сюда! Посмотрим, что у нас тут!
Амбал хмыкнул и, даже не смотря на нее, но так и не отпуская волосы, потащил Кесси, совершенно не заботясь больно ей или нет. Девушке только оставалось быстрее перебирать ногами, да не забывать дышать. Спросить у громилы, что происходит она просто боялась.
Когда они оказались в гостиной, то первым делом Кесси увидела, что везде погром, вещи и мебель побиты или сломаны, будто тут прошел ураган. А местами, к ее ужасу, даже показалось следы крови. Все это она увидела мельком, исподлобья, потому что выпрямить голову полностью не давала боль от натянутых до предела волос в хватке амбала. От этого было ощущение, что снимают заживо скальп, а рука страшилы даже ни разу не дрогнула в сомнении.
Наконец он подволок ее к любимому папиному креслу в стиле 18 века, в котором тот так любил сидеть и читать газету вечерами. Или смотреть новости. А теперь в нем сидел незнакомый ухоженный мужчина лет пятидесяти, одетый в черный дорогой костюм, и смотрел куда-то в сторону с усталым и немного раздраженным выражением лица.
- Ну как, вы закончили уже там?! – произнес он недовольно.
В ответ раздалось утвердительное бормотание еще одного.
-Да, босс!
Постаравшись незаметно проследить за взглядом незнакомца, Кесси скосила глаза, и тут же зажмурилась, судорожно выдохнув от ужаса. Она моментально отвела глаза, но поняла, что увиденное уже не забудет никогда. Это теперь стояло теперь перед ней, а силы и сама жизнь медленно, но верно утекали из тела. Глаза невольно наполнялись слезами, а в горле встал ком горя. Девушка даже всхлипнуть не могла толком от страха и ужаса, хотя полного осознания случившегося еще не было. Кесси вдруг почувствовала, что сейчас потеряет сознание, потому что в ушах зазвенело, пропало зрение, а лоб покрыла испарина. И она бы упала, если б не жесткая хватка амбала. Когда тело начало обмякать, то боль от натянутых до предела волос была столь сильна, что она вскрикнула от боли, и только это привело в чувство. Амбал же наконец отпустил, оставшись стоять рядом. Но не выдержав шока, Кесси теперь безвольно упала на четвереньки, склонив голову в униженной позе раба перед незнакомым мужчиной в кресле от ужаса утраты, не имея сил даже плакать и оставаясь глуха ко всему остальному.
К счастью, девушка все же не увидела деталей, но поняла сразу, что отец и мать мертвы. Бледность их лиц, обездвиженность тел сказали ей об этом, хотя никогда в жизни до этого не видела трупов. Но сейчас Кесси была уверена, что для них все кончено. Даже стон не мог вырваться из ее горла, настолько девушка была уничтожена, раздавлена случившимся. Вся ее счастливая прежняя беззаботная жизнь в этот короткий миг разбилась вдребезги. Постепенно в вязкое затуманенное сознание Кесси просачивалось, что больше не будет веселых празднеств, поцелуев матери на ночь, смеха отца, счастья их объятий и голосов. Родителей больше нет, а о том, что будет с ней самой даже не задумывалась сейчас. Ей вдруг все стало безразлично.
-Что с ней делать? – спросил равнодушно амбал, слегка пнув в бок, готовый сделать что угодно по приказу.
Солидный незнакомец наконец посмотрел прямо на девушку, прищурился, а потом задумался на секунду и сказал:
-Вали, мне она не нужна. Теперь семья расплатилась.
Краем сознания Кесси поняла, что наступила ее последняя минута в такой еще короткой жизни. Что могла она успеть за свои неполные семнадцать? Все, о чем когда-либо мечтала и грезила: о любви, семье, успехе и счастье - теперь все оборвется в какую-то секунду, даже долю секунды, и словно ее самой и не было на белом свете.
«Хотя, возможно, это к лучшему, я не буду страдать от потери родителей, не буду мучиться от этой боли, не будет болезненных проб и ошибок», – подумала вдруг она с фатализмом и неожиданной отстраненностью, – «впереди будет только покой».
Все это пронеслось в голове Кесси, пока она стояла на четвереньках и замерев ждала, когда же все случится. Накрыла какая-та полная апатия, что все стало неожиданно пустым и бессмысленным. Вся эта бесполезная возня в попытке выжить смешна и бесполезна. И девушка не смела поднять глаз, чтобы увидеть свою смерть. Она не знала, что они выберут, надеясь на что-то быстрое, как пуля, например. Кесси вдруг подумала, что это было бы лучшим вариантом. О худшем ей думать не хотелось, иначе точно знала, что много боли не выдержит. Она уже почти мечтала о быстрой и легкой смерти, даже не надеясь и не допуская, что может спастись.
Вдруг несчастная увидела боковым зрением движение амбала, вынимающего пистолет, замерла, вдруг поняв, что в кино все это выглядит так опасно-романтично, а в жизни вызывает только ужас и паралич. Кесси зажмурила глаза, ожидая выстрел, но вдруг тишину нарушил резкий молодой голос.
- Хэнк, стой!
- Зачем это тебе, Макс? – спросил пожилой мужчина недовольно.
-Считай, отец, что это моя прихоть, - ответил все тот же голос. - У меня есть одна задумка, а эта девчонка вполне подходит.
- У тебя всегда какие-то бредовые идеи! – раздраженно пробурчал тот. – Но раз эта пигалица мне не нужна, можешь делать с ней что хочешь. Но имей в виду, что если будет слишком строптива или вообще будет мешаться под ногами, то я прикажу ее пристрелить. Мне вообще кажется не стоящим возиться с ней и тратить время!
- Хорошо, – спокойно и равнодушно произнес сын незнакомца, - в конце концов это мое время. И я его буду тратить.
В этот же момент Кесси бесцеремонно и болезненно схватили за плечо, и тот самый голос, который только что спас от смерти, дыхание которой она уже практически чувствовала у лица, раздался прямо над ухом:
- Теперь ты моя собственность и должна делать все, что я скажу. Иначе умрешь. Надеюсь, ты не полная дура, понимаешь это и будешь слушаться.
Кесси даже не смела сглотнуть, а тем более взглянуть. Она еще не осознала, что все же будет жить, а тем более сказанное. В ее сознании жизнь уже закончилась, а это было лишь временной отсрочкой, дополнительной пыткой и издевкой судьбы.
- Ты поняла? – сказал вдруг голос жестче и раздраженнее, видимо поняв, что она в шоке и потому никак не реагирует, - Кивни, если да!
Но девушка еще пребывала в оцепенении от навалившихся за какие-то считанные минуты бед и несчастий. В этот же миг Кесси почувствовала, как ее резко и болезненно схватили за волосы, собранные в хвост, и тянут назад, заставляя закинуть голову до боли в шее. И теперь ее взгляд уперся в почти черные холодные глаза молодого человека лет двадцати трех. Она видела только этот взгляд, полный ненависти и мрака, не осознавая и не замечая, какая у него внешность. А юноша презрительно процедил:
- Если не будешь меня слушаться, я тебя побью! Так сильно, что долго не очухаешься. Поэтому отвечай или кивай, когда говорю это делать!
Кесси смотрела в эти равнодушные глаза, чувствуя парализующий ужас, и даже не могла сглотнуть. То ли от потрясения, то ли от положения головы, хотя все-таки пытаясь выполнить его приказ, неожиданно отчаянно захотев жить. И тут девушка поняла, что во рту пересохло и даже желая сделать так, как он говорит, не в силах произнести ни слова.
- Макс, – раздался недовольный голос его отца, наблюдавший всю эту сцену молча. – Она строптива или глупа, зачем с ней возиться? Давай Хэнк грохнет ее, как я сказал, и дело с концом! А дом все равно спалим.
- Нет, - ответил парень, продолжая держать Кесси с запрокинутой головой, но теперь упрямо взглянув на отца. - У тебя свои игрушки, а у меня свои. Ты отдал ее мне и точка. Теперь ее неповиновение - моя забота.
- Возись, если тебе нравится, – непонимающе проворчал тот, вставая с кресла. – Мы здесь закончили, теперь будет всем уроком, чтобы неповадно было брать у меня деньги и делать вид, что никому ничего не должен. А потом еще и угрожать!
Он оглядел когда-то шикарную обстановку дома.
