После ужина они с тетей какое-то время ещё сидели и смотрели телевизор, затем она пошла читать к себе, в свою спальню. А Михаил перебрался с дивана в кресло и сидел смотрел телевизор в полудреме. Телефон был поставлен на самый громкий звук, чтобы точно не пропустить.

Однако вызовов на место происшествия в эту ночь больше не было. На службу Михаил Иванович пришел не выспавшийся. И тут же от дежурного узнал, что его ждет руководство. Пришлось идти. Было предчувствие нагоняя. Но отступать он не привык, поэтому шел уверенным шагом, периодически здороваясь с коллегами.

Войдя в кабинет начальства, Михаил Иванович поздоровался:

– Здравия желаю, Петр Викторович. Прибыл по вашему приказанию.

– Ты садись, я с тобой сейчас буду долго и предметно говорить.

Начало разговора Михаилу Ивановичу не понравилось. Неужели это из-за того, что он не сидел вместе с дежурным в ожидании вызова? Михаил Иванович сел за стол, который примыкал к столу Петра Викторовича, образуя букву Т. На столе лежало несколько прошитых пухлых папок с документами.

– Думаешь, я тебе сейчас нагоняй устрою за то, что ты своевольно таскался где-то всю ночь, вместо того, чтобы быть на месте? – словно прочтя его мысли, произнес Петр Викторович.

Михаил Иванович пожал плечами. Он не первый год работал под начальством Петра Викторовича и знал в какие минуты лучше промолчать. Это был тот самый момент, когда тишина – залог здоровья. И Михаил молчал, ожидая продолжения речи.

– Надо бы, надо бы. И нагоняй я тебе дам, но позже. Сейчас другое дело, – угрожающе произнес Петр Викторович. – А сейчас вот о чем поговорим.

Тут он взял паузу, прокашлялся и продолжил.

– Видишь папки? – Петр Викторович кивнул подбородком на стол, затем откинулся на спинку кресла. Голос был ровный, но с холодком. – Это давние дела… первое тело нашли еще лет десять назад. Я сам когда-то начинал.

Он коротко осмотрел на Кулдышова изучающим взглядом.

– Периодически находили трупы – все без голов. Делал кто-то хладнокровный. Знаешь, были такие любители искусства в кавычках, что тела в гробах на кладбищах раскапывали? Так вот, тут тот же подход – что-то ритуальное сквозит. Все убитые, вероятно, никому не нужные, ни родных, ни знакомых. Короче, никто этих людей даже не искал. Сам понимаешь – никаких заявлений, ничего.

Он замолчал, давая вес собственным словам.

Тела находят поздно. Через через три – четыре месяца… иногда год. Зацепок нет. Сам труп в одном месте, а убивали где-то в другом. Видимо, специально перевозят, чтобы запутать. Ну, и головы нет. Вообще нигде. Мы думали, что проверим и найдем. Но ничего.

– А что с экспертизами? – коротко спросил Кулдышов.

– Ты это в делах посмотришь. Всё тут есть. Пусть и мало. Эксперты надрывались, искали хоть что-то. Никакой борьбы. Вывод один, их убивают без сопротивления.

– Кто-то из подозреваемых был?

– Всех сомнительных проверяли – бесполезно. Пока больше вопросов, чем ответов. Недавно нас сверху нагнули по этим делам… что-то якобы всплыло. Приказ оттуда сорвался громкий: доложить. Только доложить нечего. Если честно – меня это выводит из себя, – Петр Викторович хлопнул ладонью по самой верхней папке. Голос начальника стал жёстче.

– Надо эту канитель разруливать. Поэтому дело за тобой. Отчитаешься мне в ближайшее время. План мне приноси на бумаге. Папки берешь с собой. Через канцелярию и все по процедуре.

– Принято.

– Если станет нужна помощь, скажи сразу. Не тяни и не геройствуй.

Михаил Иванович кивнул, собрал все пять подшитых папок дел со стола и пошел в канцелярию, где им присвоили входящий номер. Расписавшись в получении, и ушел на свое рабочеё место.