Политическая страстность стихов «первого поэта революции», вызванная бурными событиями национальной борьбы, содействовала заметному усилению в них национального колорита. В своих ранних стихах 1768–1774 гг. Френо отдал дань эстетическим принципам английского классицизма, хотя рациональный дух классицизма и тогда оставался чужд стихам американского поэта, у которого современники отмечали «романтическое воображение».
В американской литературе колониального периода медленно и незаметно создавались условия для рождения национальной литературы. Война за независимость с сопровождавшим ее ростом национального самосознания придала этому историко-литературному процессу необыкновенное ускорение. Революция явилась гигантским катализатором, содействовавшим формированию не только американской нации, но и национальной литературы.
Процесс этот был сложным и противоречивым. Тем более не ясен был он для современников. Даже в начале XIX в., после англо-американской войны 1812–1815 гг. и начавшейся в связи с ней кампании за создание американской национальной литературы, среди федералистов находились противники национальной литературы, и в 1815 г. заявлявшие, что американская литература «должна ожидать улучшений из-за границы, следовать литературному тону метрополии… и внимать суждениям о своих достоинствах и недостатках от высших авторитетов в Лондоне»[37].
Современникам было трудно разобраться в характере возникающей молодой литературы. Некоторые критики утверждали с полной серьезностью, что создавать свою литературу в Америке, когда в шести неделях плавания находится Англия с ее прекрасной литературой на том же языке, – это все равно, что пытаться открыть Академию наук в Лапландии или издавать среди эскимосов трактат о галантности[38].
Когда в 1775 г. появились сатиры Френо, американцы еще не понимали, что с ними рождалась поэзия, которой суждено было стать национальной. Летом и осенью 1775 г. сатирические стихи Френо печатались в газетах и выходили отдельными изданиями в виде памфлетов и листовок («Американская свобода», «Монолог генерала Гейджа», «Политическая литания», «Полуночное совещание, или Путешествие в Бостон», «К американцам», «Исповедь генерала Гейджа» и др.). Именно этим стихам обязан Френо своим именем «поэта революции». Становясь популярными, они приобретали исключительное значение в период революции как одно из активных средств воздействия на читательскую массу.
В эти годы Френо вступает в ряды революционных борцов – записывается добровольцем в армию Вашингтона. Непосредственное участие в национально-освободительной борьбе имело определяющее значение в его жизни и способствовало дальнейшей демократизации творчества поэта, ставшего ближе к интересам и нуждам своего народа. Френо обращается к едкому сатирическому стиху, народной песне. В «Монологе генерала Гейджа», выдержанном в иронической манере саморазоблачительных ламентаций незадачливого вояки, Френо приближается уже к народным балладам, популярным в годы революции.
Грохот Войны за независимость врывается в поэзию Френо. Эпоха суровой действительности, здравого смысла и революционной активности широких народных масс нуждалась в популярном поэте, стихи которого были бы понятны простому солдату и фермеру, воспламеняли сердца борцов за свободу. Баллады, песни и сатиры Френо звучали по всей стране. Листовки с его стихами продавались в каждом порту, городе и лагере повстанческой армии Вашингтона. Если политические памфлеты Томаса Пейна читались перед каждым отрядом американской армии по приказу Вашингтона, то для песен и сатир Френо не нужно было даже приказов: вместе с популярными массовыми народными песнями они были на устах у каждого патриота. Френо стал наиболее близким народным массам певцом национальной революции, народным певцом в полном смысле слова.