Нас часто мало интересует то, что происходит у других, и только когда мы сами сталкиваемся с чем-то неординарным, непонятным и чуждым, то внимательно приглядываемся к этому.

Сколько прорицателей жило в Америке и Европе? Число тех, чья жизнь была подобна окну в доме, в которое всякий желающий и в любое время дня и ночи мог свободно заглянуть и увидеть всё, что творилось внутри, ограничивалось несколькими десятками. Но неизвестно, сколько тех, кто избегал всякой публичности, жил скромной, непримечательной жизнью, нисколько не выдавая себя и своих умений.

Есть ли между открытым меньшинством и закрытым большинством связи, и имелся ли между ними посредник, одновременно державший их в секрете и нет, и давал ли он людям информацию о них в чистом виде или только ее отдельные, не собираемые в целое осколки?

Или большинство, в силу своей скрытности, общается с меньшинством, которое не делает секрета из своего существования, только тогда, когда обе стороны нуждаются в подобном общении? И является ли это общение чем-то материальным, или оно похоже на нечто ментальное, метафизическое, сшитое из той же ткани, что и сны? Что если оно балансирует между тем и другим? Возможно, что такое общение сначала имеет материальную форму, потом переходит во что-то сверхъестественное – вроде предвидений или серии мысленных образов, затем приобретает облик информации и под конец перевоплощается в обычные символы, буквы, цифры, формулы.

Я вот о чём подумал: в нашей благословенной и великой стране должны жить еще прорицатели. По логике вещей – там, где один прорицатель, должны быть и еще несколько, а может, сотня. Впрочем, существует вероятность того, что в нашем обществе нет больше прорицателей – об этом говорит хотя бы тот факт, что новые прорицатели до сих пор еще не заявляли о себе, – а может быть, не пришло время для подобных открытий?

Мне это чем-то напомнило айсберг в море – гора льда одна, как и ее суть, природа и название, только какая-то часть айсберга погружена под воду – бо́льшая, а какая-то белеет над поверхностью.

…Зал Дома просвещения, казавшийся неоправданно просторным в другие дни, а теперь представлявшийся невыносимо тесным из-за огромного количества пришедших на шоу людей, утопал в паутине яркого света люстр и софитов.

Я расположился во втором ряду – идеальное место – отсюда я смогу увидеть всё, что будет делать прорицатель.

Шелковый занавес медленно поднялся, и на сцене появились три человека – две девушки – высокие блондинки с белыми, как снег, лицами, и очень худой мужчина, полностью закованный в блестящие серебристые доспехи. У него были длинные седые волосы и борода почти до пояса – это был прорицатель. Девушки – одна облаченная в двуцветный балахон, а другая в полосатой расшитой звездами робе, – с предельной бережностью держа его под руки и не выказывая никаких эмоций, осторожно подвели к микрофону, одиноко стоявшему у края сцены.

Насколько точными были его предсказания? Я слышал, что большая часть из того, что он предсказывал и говорил, сбылась с поразительной и вместе с тем пугающей точностью. Не сбылись те предсказания, которым не суждено было сбыться, хотя где-то на холсте мироздания они предполагались. Возможно, предсказанные прорицателем события сбудутся лишь спустя много-много лет, или они случатся, когда не будет на этом свете того, кому они были адресованы. Не исключено, что они уже произошли, только никто не заметил этого в силу обстоятельств, каждодневных забот и большой занятности, воплотились не в той форме, в какой все их ждали, а предстали в совершенно ином виде – но в предсказанный срок. Думается мне, что некоторые предсказания прорицателя станут реальностью тогда, когда захотят этого высшие силы. Они примут десятки разных обличий, незаметных для одних и запоминающихся для других, с единой сущностью, но многочисленными финалами.