– Во время путешествий вам понадобятся сменные аккумуляторы, а дома кошатникам не обойтись без зарядной станции «Актив»: питомец подзаряжается на платформе…

– Так… мы возьмем это все, – сделал заказ новоявленный папа.

Пока заводчица упаковывала заказ в кожаный саквояж и подзывала робота‑носильщика, Эльза перевела озвученную сумму на счет хозяйки.

– Он скрасит ваши будни! Рада была помочь! Жду за молоком и фильтрами! Если случится форс‑мажор, скину адресок мастера. Но я не припомню, чтобы такие модели ломались: если включились, то прослужат долгие годы, – попрощалась женщина.

Назвали кота Лучом. Поначалу Луч трусил от Нира в ванную, а вскоре попривык к новому дому и не отходил от хозяев ни на шаг (где они, там и он): ластился на кухне; с рабочего стола смотрел через окно на шныряющие туда‑сюда воздушные машины (чем не мыши?); ночью сопел в постели. Луч встречал папу, прилетавшего с работы, и маму, возвращавшуюся с пробежки или из заброшенного клуба «Жизнь с жимом».

– Прям ребенок! – однажды просияла Оля, когда желтый и пушистый Луч лежал на коленях у нее и перебирал пластиковыми когтями.

– Да, хорошо, что мы завели его. Он принес покой и уют в дом, а это самое главное.

***

Желтое с шашечками космическое такси с Тихоном и Ольгой на борту, находясь в невесомости, на сверхскорости приближалось к Луне, верному спутнику Земли. Через иллюминатор они наблюдали за серой, седой Землей. Она, отдавшая все свои леса, с загаженными океанами, морями и реками, казалась потерянной. Человек, не задумываясь, истощил ее, как вампир, и теперь существует на мертвецкой поверхности, а другие люди помчались убивать другую похожую планету. У нашей марсианки скатилась прозрачная слеза по щеке.

– Ты плачешь?

– Тяжело видеть ее такой, щемит, внутри что‑то ноющее, тоскливое.

Луна же походила на бледный шар с холмами, по всей пустой поверхности раскиданными на равном удалении друг от друга. На несолнечной стороне под куполами, как под стеклышками, искрились миллиарды точек – вечерние огни лунных мегаполисов. Такси, подлетев к куполу готовившейся к отбою колонии, прошло через шлюзовую камеру и вскоре уже опускалось на плоскость парковочного отсека. Тихон и Ольга попросили пилота подождать с часок, а затем отвезти обратно на Марс. Пилот ответил: «Сомкну глаза, послушаю дзен‑музыку». Над бывшими офисами‑клетками и парковкой пустовал ресторан «Станция» – тот самый, где столько лет тому назад познакомились Лина и Рогин. Наша неразлучная парочка, разглядывая коридоры и лестницу, затуманенные красным светом пожарных ламп, дошла до расплывшегося во мраке ресторана. Через купол и панорамную крышу «Станции» холодно сияли звезды. В глубине зала горела зеленая лампа. Они пошли на огонек, ступая на ощупь, натыкаясь на столы со стульями, покрытые вековой пылью. Оказалось, что лампа, занавешенная зеленым абажуром, посылала лучи с барной стойки, за которой сидел на трехногом табурете робот ретромодели «Заботиль‑5». Он со скрежетом повернул засаленную овальную голову и уставился на людей квадратными глазками:

– Ко мне гости пожаловали. Пи‑и‑и. Целый век прошел. Пи‑и‑и. Я давненько не видел никого: ни людей, ни андроидов. Пи‑и‑и. А когда‑то оркестрик звучал здесь. Пи‑и‑и. Изысканно разодетые луняне пускали кольца дыма. Пи‑и‑и. Джаз и людские голоса заполняли все. Пи‑и‑и. Аромат блюд выплывал из кухни. Пи‑и‑и. А за столами алое вино лилось в хрустальные бокалы. Пи‑и‑и. Я помню пару: молодого полицейского и очаровательную девушку. Как они танцевали! Пи‑и‑и. Тогда я мыл полы и присматривал за посудомоечной машиной. Я был единственным искусственным интеллектом в коллективе. Хозяин нанимал только людей, но почему‑то сделал исключение для меня. Неужто у меня есть душа? Пи‑и‑и. Из кухни шеф‑повар, его помощники и я наслаждались этой парой. Пи‑и‑и. А когда гости разошлись, я попросил официантку покружить со мной. Пи‑и‑и‑и…