Все мои мысли ветром сдуло. Куда?! Стоять! Место! А ведь я не проспорил хирургу одну лоботомию, и на порнографию меня не развели – в смысле – все части черепа на месте. Скорлупка этого ореха цела и крепка, и ядрышко в порядке. Впрочем, рано делать выводы! Я не совсем нищий с пустыми карманами, нет-нет: осталось немало такого, на что – метафора здесь неправильная, но кто не рискует, тот не занимает пьедестал победителя – ни одно казино не наложит лапу, и сколько ни пей – не пропьешь его. Этот остаток – мысль о сгустке света, и в эту же копилку еще и маленький остаток описания всего произошедшего. И, разумеется, я знаю, что такое «маленький остаток»! Не думаю, что сгусток света затеял со мной игру в прятки: за какими развлечениями он ночь обычно коротает, справок я не наводил – я библиотекарь, мне на плечи не накидывали форму работника полиции. Но одна правда точно за мной: настроение мое теперь совсем не на полном нуле, скажем прямо. Это все встреча со сгустком света!

Еще вот что скажу: это была не светящаяся букашка, как ее там называют, светля – воздушные кавычки – чок, и не красивая, много-много «увы, увы!» – светящаяся бабочка, которая отъедалась на харчах быстрого приготовления. О-го-го, какое у меня большое сожаление насчет того, что это не бабочка! Да и не думаю, что она – завсегдатай фитнес-залов, а тема с мутацией и стероидами – вообще петухам (может курам?) в моем мире – петухам на смех. Гамбургеры, картошка-фри… Меня на акции типа «Здоровая пища, ждем тебя на нашем столе!» не встретишь – для меня вообще подобные сходки – крик в пустоту (защитники всего этого съестного непотребства удивляются, мол, почему их «багажник» привлекает внимание со стороны – в плохом смысле). Зато моя критика пищи, которая не на благо организму – не упомнить всего, что ему может медвежью услугу оказать, – крепче крепкого, чуть ли не в металле отлита. Вот потому я как свеженький огурчик – вот вам, кушайте и не заляпайтесь, с грядки прямо на стол. С гамбургерами я свежим огурчиком не стал бы – ясно же, как белый день.

Вот и еще в пользу моей правоты (она истина, перед которой все преклоняются) и чужой ошибки (тайная одиннадцатая заповедь). Пусть мне предъявят любую книгу по зоологии – можно на свой вкус, если какой-то из них особо близок к сердцу, даже школьный учебник, если говоришь «любую», то пусть слова не расходятся с дело, – и пальцем ткнут в страницу, где изображена лампочка. То есть светлячок. Где изображен светлячок, не лампочка. Если изображена лампочка, пожалуй, я попридержу коней с описанием ее, но это не энергосберегающая лампочка, она не герой моего романа. Если попадется в книге, где ей не место – и за миллион рулей ей не купить его там, – это уже будет просто опечатка. Брак. Но только – без отсева и отбора: я не готов к обвинениям в предвзятости и фальсификации, я работаю – слава Богу, что избавил от второй работы – на истину. А не то я со своими аргументами далеко и надолго пойду – в парк, что ли? Можно и в парк, но парку не подходят слова «далеко и надолго», а мне нужен титул самого убедительного человека на свете.

Постараюсь описать сгусток света – с лампочкой разобрались. Вернее, разобрались, что форма его – вылитая лампочка. Может быть, сгусток света и вправду появился из какой-нибудь лампочки, коли такая форма у него? Я не полицейский… И так из уже написанного ясно, что, работай я в полиции – все были бы у меня на крючке. Ну не все, не все, а только этот сгусток света. Сгусток света был насыщенно… Хотя что я говорю – никакой насыщенности. (Так дело не делается.) Сплошная бледность и размытость – не ручаюсь за точность. Ой, да ладно – это ведь тоже не стрельба по цели. Ау! Где прозрачность? И ау, ау, куда делась бледность – самостоятельно закрасилась? О, интересно… Черт! С выстрелами и целями… Я с молочными смесями, в которых у меня не было ни литра нужды – ими как на убой закармливали меня, ужас, все детство на химии прошло, – впитал пацифистские заскоки. Потому не бросаюсь на сгусток света, как собака на кость, и не пытаюсь сделать ничего, что можно расценить как акт насилия. Не кричу на него, как сумасшедший (здоровые связки мне на работе сослужат добрую службу), не пытаюсь ладонью раздавить. Сгусток света приобрел насыщенный цвет… Какой именно, черт лишь разберет: красный, ну где же – это зеленый, а вот и нет – своим же «ну где» отвечу – ну где зеленый, когда это красный, он же прямо в лицо кричит. Или мне написать все наоборот? Тупые цвета! Знаю, обзываться это по-детски, и все же красный и зеленый цвет – это тупой и противный (мысленно я махнул рукой, как жеманная девица). Заело не на шутку! Опять это «ну где» красный цвет? Это вылитый, точнее намешанный алый, не может же зеленый вдруг – не могу решить… эм – стать алым оттенком. Ого! И среди цветов существует подобная практика! Прогрессивно! А алый и красный это не одно и то же? С градациями цветов я не дружу. Дальтонизм не праздник на каждый день, и я лучше всех введен в курс этого дела, но я, конечно, этим в лицо не тыкаю, сарказм неуместен, и все же: проблем с переходом на светофор у меня нет? Тогда и все описание сгустка света – неправда? Хм… есть на чем себя поймать.