Я успешно – такого успеха и врагу не пожелаешь, а может быть, наоборот, пожелаешь, все зависит от того, до какой крайности довел, – если, конечно, можно так выразиться, да сказать можно как угодно, тут даже и не знаешь, что исключать – превратился под действием неких неосознанных сил в лиса. Эй, силы, какую табличку для вас подготовить – со словами «злые и непознанные» или «хорошие и естественные»? Я в замешательстве, от которого у меня голова кругом идет и хвост словно с цепи сорвался. Он мог бы отрасти без зуда ниже спины, а то я на плохую гигиену чуть было не стал грешить, но обошлось. А на все прочее удачи не хватило, что ли? Вон как хвост дергается, будто его током ударили. Спокойнее, милый – это я хвосту, а не тем, кто будет это читать, те сами найдут, чем расшалившиеся нервы унять, – спокойнее. Не понимает и не слышит – ну да, не слышит, и на чудесное изменение ситуации не стоит надеяться. Хвост не голова, на нем уши не вырастут как грибы после дождя, или правильнее сказать, точно плесень от влажности – у нее шансов распространиться немного больше, чем у грибов. Взмах хвостом, еще взмах, еще и еще, хорошо. Теперь хвост спокойно висит, и с уговорами покончено! Когда со мной случилось… хм, то, что… Не знаю, слова правды складываются хуже, чем прочие мелкие сочетания букв, видимо, и сами боятся. Смелее, смелее будь, твержу я мысленно, как какое-то заклинание, которое должно быть спасительным, а на деле – с голубиный нос спасения или меньше – черт! Все произошло… эх, ох, и ах, и прочие парные буквы… глубокой ночью: два часа ночи – это же глубокая ночь считается. Я не человек-сова и по ночам не бодрствую. Или в силу своего возраста – мне… напишу так: сначала цифра четыре, потом единица, в целом число мне не нравится, потому и указал его так, как указал – по частям – я стал брюзгой, а на самом деле это время, по правде сказать, совсем детское.

Когда это началось? Когда абсолютно круглая темно-фиолетовая луна – почему-то не темно-алого или темно-красного цвета, с другой стороны, и хорошо: я не выношу вида крови и цвета крови; предупреждаю, про фиолетовый цвет я уже сказал – появилась из-за облаков. Очень жаль, что у самого руки неспособны нарисовать ровный круг. Да и как я могу своими милыми лапками («милыми» – чтобы скрасить свое положение) что-нибудь нарисовать, и не только ими. Лапки хороши, чтобы восторгаться ими, а вот для работы – хуже не придумаешь. Или придумаешь, но потом, не сейчас же ум напрягать. Какое напряжение! Думаю, дело в моей координации – это продолжение мысли о рисовании ровных кругов. Прежде, насколько возможно упомнить, когда бы ни видел луну, а это бывало часто, ее диск ни разу не был настолько идеально круглым. Я не приукрашиваю – преувеличениями не займешь себя, пока ничего не происходит. Но может быть, все проще, чем кажется или может показаться. Кто-то поймет и разберет и это. Я же на самом деле никогда не обращал на луну внимания: ну луна и луна, да – круглая, да – ее контур как будто обвели по крышке, скажем, от банки. Для образа любая крышка не подошла бы – только такая, которой банки закрывают. В целом каков итог?

Все, добавлю «абсолютно», и, как это ни странно, возможно, и мысль с крышкой тоже в топку. Пока не стоит спешить со всех ног и хоть на горячую, хоть на холодную голову бросать в топку – из них материал для растопки хуже некуда. Даже если критическое мышление убеждает: сожги глупость, ума не прибавится от нее, и лишнего не думай – все равно уши нужно кусками ваты заткнуть. Впрочем, с ушами я не прав, в уме голос звучит – так что же, и ум ватой заткнуть?