А в том прекрасном и совершенном, по мистическим понятиям, мире, где он правил при жизни, произошёл социальный взрыв. Наиумнейшее, высоко пассионарное и крайне амбициозное меньшинство, терпевшее, скрипя зубами, своё «равенство и братство» с остальной частью населения их «прекрасного мира», яростно разрушило и разметало систему равного доступа ко всевозможным духовным благам и чувственным наслаждениям «для всех, независимо от уровня их природного ума, пассионарности и амбиций». Это меньшинство выстроило для себя ещё более прекрасное зазеркалье, оставив за его непреодолимыми преградами всех остальных, предоставив им жалкую участь трудиться во благо живущих в недоступном для обычных граждан зазеркалье.

Таковы людские нравы, далёкие от мистических пониманий добра и зла и умений преобразовывания мира через управление особыми агрегатными состояниями всего в нём сущего.

Кто видел глаза тарантула, тот поймёт почему название этого насекомого стало погонялом для человека с цепким паучьим взглядом. Тарантул с раннего детства познал силу своего паучьего взгляда во время пацанских конфликтов. Многие неприятели не выдерживали мощного энергетического напора этого взгляда и отступали, не доводя дело до потасовки. А Тарантул год от года набирал авторитет крутого парня. После третьей ходки на зону он сколотил вокруг себя компанию послушных ему отморозков и восцарился в местной криминальной среде. Его трёхэтажный коттедж хмуро и цепко всматривался в окружающее пространство через высокие крепостные стены, опоясывающие широкое подворье и обещающие полную неуязвимость от любой опасности извне.

Но полной неуязвимости в мире людей не бывает, как не бывает её и в мире дикой природы, где, например, хищные тарантулы – эти «тираннозавры» для мелких насекомых, составляющих их рацион, – становятся жертвами ос, именуемых тарантуловыми ястребами.

Сны у Тарантула были наполнены жаркими смертельными схватками и погонями «в горячей крови». Они были иными, чем в жизни, но складывались из «кирпичиков» этого мира. А последней ночью Тарантул увидел во сне другой, фантастический мир. В том мире он из последних сил добирался вплавь до далёкого спасительного берега, на пути у него вскипали тяжёлые океанские волны, а вокруг него нарезал зловещие круги огромный, размером с кита, морской окунь.

Каким-то чудом Тарантулу удалось доплыть до высокой отвесной кручи неприветливого скалистого берега и он начал карабкаться вверх, цепляясь за едва заметные выступы, в кровь раздирая руки, обламывая ногти и теряя остатки сил. Он казался себе маленьким и беспомощным по сравнению с проносившимися над ним мухами, огромными, как слоны. Их привлекал удушливый запах тухлятины, занесённой приливными волнами в зиявшую неподалёку от Тарантула расселину.