Избавиться от запаха игорного дома – процесс несложный. Значительно труднее заставить себя забыть вкус и запах одного джентльмена. Марселина могла умыться и почистить зубы, но тело и ум помнили удивление Кливдона, исходивший от него жар, быстрый ответ его губ и языка, и желание, которое он в ней пробудил, всего лишь проведя ладонями по спине.

Да, этот поцелуй нельзя было назвать мудрым поступком женщины. Но что оставалось делать? Дать пощечину? Ударить кулаком? Она бы только ушибла руку и заставила герцога смеяться.

Впрочем, она сомневалась, что сейчас ему весело.

Он наверняка думает. Усиленно думает. И ему придется крепко подумать, как никогда в жизни.

Марселина была уверена, что теперь он не отступит. Слишком уж горд и упрям, чтобы позволить одержать над собой верх – ей и всему миру.

Даже интересно, как он собирается провести ее на бал к высокомерной графине? Если для него попытка закончится унижением, возможно, он усвоит урок. С другой стороны, из-за этого он может возненавидеть ее, Марселину, и запретит своей будущей жене даже близко подходить к магазину Нуаро.

Но инстинкты Марселины твердили обратное. Каковы бы ни были грехи Кливдона, большие и малые, он не был подлым человеком и не таил камень за пазухой.

– Иди спать, – сказала она девушке. – Весь день мы будем очень заняты подготовкой к балу. Все должно быть идеально.

Так и будет. Она обязательно позаботится об этом.

Ее ожидала уникальная возможность, почти такая же важная, как привлечение в свой магазин будущей герцогини, вырвав ее из рук Госпожи Безвкусицы.

Кливдон несколько усложнил то, что должно было стать обычным делом. Проникнуть на бал в одиночестве, в сущности, не слишком сложно. Нужна только хорошая маскировка, умение уклоняться от нежелательных встреч и, разумеется, абсолютная уверенность в себе. Впрочем, не важно. Жизнь имеет обыкновение путать самые тщательно продуманные планы. Рулетка более предсказуема, чем жизнь. Может быть, поэтому ей везет в игре.

Жизнь – не крутящееся колесо. Она никогда не возвращается на одно и то же место. Однако каждый раз, когда жизнь срывала ее планы, Марселина разрабатывала новые. Она была упрямой и гибкой, и если судьба вынуждала ее согнуться, она всегда находила возможность снова выпрямиться.

Что бы ни случилось на балу, она воспользуется этим в полной мере.

Несносную портниху следовало заставить подождать. Кливдон не привык, чтобы ему приказывали. И кто? Самоуверенная маленькая лавочница! Ровно в девять часов! Она сочла, что может им командовать, как лакеем!

Но это была бы детская реакция, и Кливдон предпочел, чтобы мадам Нуаро не добавила мальчишество в перечень недостатков его характера, который она, похоже, составляла. Любую задержку она наверняка припишет трусливому малодушию. Собственно говоря, она уже сочла его трусом, предложив освободить от условий пари.

Он прибыл ровно в девять часов. Когда дверь экипажа открылась, он сразу увидел мадам Нуаро, сидящую за одним из столиков под навесом. Джентльмен, манеры и одежда которого выдавали в нем англичанина, склонился к ней и что-то говорил.

Кливдон с небывалой тщательностью готовился к выходу, продумал, что именно скажет хозяйке и с каким выражением лица. Он перемерил и отбросил не менее полудюжины жилетов и оставил своему лакею Сондерсу кипу смятых шейных платков. Составил и отверг несколько десятков речей, умных и не очень. В общем, к назначенному часу он был взвинчен до предела.

Зато мадам Нуаро выглядела веселой и непринужденной. Она удобно расположилась за столиком и вовсю флиртовала с первым встречным джентльменом, вероятно, посчитав его потенциальным плательщиком по ее счетам.