– Расскажи об Эсси.

Я ослышалась? Зачем ему спрашивать об Эсине?

– Какой он? – тише добавил Лавис. – В жизни?

Отвечать не собиралась, но вдруг сказала:

– Самый замечательный.

Лавис усмехнулся. Задёргал ногой, выстукивая нервный ритм. Наконец заговорщически спросил:

– Не хочешь послушать, о чём дядя говорит с рыжим?

Неужели и этот не оставит меня в покое? Шёл бы… к Тейле! Мысли тянулись дальше, наконец осознала, что «дядя» относилось к моему тёмному. На родственников эти двое не походили, хотя… искоса глянула на толстячка: а форма губ у него как у тёмного, да и подбородок, если убрать жировую прослойку, будет как у него.

Вздохнув, перевернулась на другой бок.

– Мне всё равно, никуда не пойду.

– Неужели тебе совсем неинтересно, о чём они говорят?

«Нет, – мысленно отозвалась я, и тут до меня дошло: – Они могут говорить об Эсине».

Вскочила, едва не врезавшись в Лависа.

– Тише, – он ухватил меня за плечи. – Не так резко.

Голова пошла кругом, ноги запутались в одеяле.

– И одеться тебе тоже надо. – Усадив меня на край постели, Лавис перебрался за изножье и там что-то открыл. – Не твой размер, конечно, но в чём дядя не силён, так это в обеспечении быта женщин. Что, в общем-то, неудивительно, он же один живёт.

Встав передо мной, он продемонстрировал чёрную накидку с вышитыми серебром черепами и костями. Как раз под настроение, я нырнула в холод ткани, обернулась полами вдвое, завязала пояс.

– Идём же, – Лавис взял меня под локоть.

Свободной рукой я придерживала подол спереди, сзади он волочился шлейфом. Лавис распахнул дверь в широкий коридор из грубо обработанного серого камня со вставками чёрных отполированных до зеркального блеска плит.

– Тсс. – Лавис остановился, прислушиваясь. Его пальцы скользнули с моего локтя на ладонь, обвили её. – Идём.

Я следовала за ним по коридорам и лестницам, ноги мёрзли, с каждой минутой сильнее тянуло лечь на каменный пол и уснуть, но желание разузнать об Эсине пересиливало. До нас доносились голоса, но никто не встречался. Возможно, это Лавис постарался: он часто менял направление движения.

– Ну сколько можно? – пробормотала я.

Обхватив меня за талию, Лавис коснулся стены, и нас втянуло в темноту. Вспыхнувшие зелёные огоньки озарили колодец винтовой лестницы. При падении с неё шею наверняка свернёшь… Лавис крепче меня обнял и повёл вниз:

– Только тихо, – шепнул он. – Дядя ненавидит, когда подслушивают…

Вспомнилась появившаяся передо мной чёрная надпись: «Не стой над душой».

Лестница уводила вниз, рука Лависа на моей талии воспринималась чем-то естественным, почти родным, и, глядя на мелькающие ступени, я снова задумалась о пухлячке и тёмном.

– Вы с дядей не похожи… – зачем-то вслух произнесла я.

– Он говорит, я пошёл в бабушку, а он в дедушку. Тот тоже был двужильным дылдой.

Как он его… ласково. Торопливо добавил:

– А как ты познакомилась с Эсси?

Не задумываясь, выдала привычную легенду:

– Когда осиротела, он взял меня на воспитание.

Рука Лависа на моей талии дрогнула. Я вздохнула:

– А тебе какая разница? Тоже хочешь ему досадить?

Лавис остановился. Поморщился и резко мотнул головой:

– Нет, мне интересно, какой он. – Повёл дальше, я почти не чувствовала окоченевших ног.

– Чтобы узнать, каков человек, проще всего познакомиться. – Сердце разрывалось, я не могла дышать. – Переведись в Самран, там ты его точно встретишь.

Даже этот тёмный имеет больше права на встречу с Эсином, чем я. Ну почему я не умерла?

– В Самране его нет, – со странной интонацией ответил Лавис. – Я сегодня оттуда вернулся.

Уверенность заявления наводила на мысль, что от Самрана сюда Лавис добрался быстро. Ещё один высокоуровневый тёмный с крылатыми доспехами? Как-то их слишком много вокруг.